Когда изувер снова полез к ней в трусики, на этот раз решительно стягивая их на ее подгибающиеся колени, Яне это казалось уже не столь важным по сравнению с застилавшей глаза пеленой. С последним проблеском мысли она подумала о матери, как та будет недовольна, что дочь не выучит уроки.
"Я выучу, мамочка, обязательно выучу..., -- билось ниточкой боли в гаснущем сознании. -- Только позволь мне немного отдохнуть. Я так устала..."
Алексей Клест открыл глаза, возвращаясь в реальность холодной, мрачной утробы морга. Как обычно после сеанса, его бил озноб, а по лицу стекали крупные капли пота. Стараясь проглотить застрявший в горле ком, убрал ладонь с поседевшей головы девочки, и повернулся к замершему в напряженном ожидании следователю областной прокуратуры Виктору Леонченко:
-- Это мужчина 30-35 лет, с небольшим родимым пятном на лбу, вот здесь, -- он прикоснулся пальцем к левой стороне своего лба. -- С собой он может носить черную сумку через плечо, кожаную или из кожзама. Сейчас поедем к криминалистам, там я нарисую его портрет.
-- Я могу убирать тело? -- робко вмешался молодой патологоанатом, закрывая лицо девочки простыней.
-- Да, да, конечно...
Леонченко, пряча протокол осмотра в потертую кожаную папку, кивнул в сторону двери:
-- Кстати, там, в коридоре сидит мать девочки. Привозили на опознание, мы ее уже допрашивали, может, и тебе стоит с ней поговорить?
Алексей на мгновение задумался, затем отрицательно покачал головой:
-- Все, что она может сказать, не имеет к убийству ее дочери никакого отношения. Идем отсюда, мне здесь не нравится.
-- Да уж, а кому здесь понравится, -- грустно пошутил Леонченко.
И все же, увидев в холле сгорбившуюся на лавочке женщину со стаканом воды в руках, Клест не выдержал и подошел. Выглядела она на все пятьдесят, хотя вряд ли ей было столько на самом деле. Он уже не раз сталкивался с подобными ситуациями и знал, как горе (тем более, когда теряешь очень близкого человека) старит людей. Женщина смотрела мимо него пустым, безучастным взглядом.
-- Умирая, Яна боялась, что вы поругаете ее за невыученные уроки... Простите ее.
Поза ее оставалась прежней, но глаза обрели некое выражение, как бывает, когда человек просыпается от глубокого сна.
-- Что... ЧТО вы сказали?
Но он уже уходил, твердым шагом направляясь в сторону двери. Она провожала его взглядом, в котором странным образом переплелись боль и надежда.
На рисунок много времени не ушло. Улыбающееся лицо убийцы все еще стояло перед его глазами. Довольно приличный набросок получился минут за десять.
