Ришард Х., который стоял у пассажирской двери красной машины, свесив руки вдоль туловища.
И Макс, который, наклонившись, жестом показывал, что дверное стекло машины надо опустить.
В конце концов это и произошло. Потом я видел, как Макс выслушивает Ришарда, — слов на таком расстоянии я разобрать не мог. Но я видел, что Макс понимающе кивает, видел, как после этого он положил обе руки на край двери. И я слышал, что он говорит, хотя он делал это спокойным тоном, не повышая голоса.
Я зажмурился. В моих воспоминаниях между деревьями, стоящими вокруг площадки с сараями, пролетели вороны или какие-то другие птицы. А вдалеке, на Северном морском канале, трижды прогудел пароход.
«Конечно, я тоже считаю, что это неприятно. Но, по-моему, в первую очередь неприятно тебе, ведь ты не можешь ездить».
Потом я снова открыл глаза и досмотрел пленку до конца.
В следующие недели я бегал не только по воскресеньям, но и по субботам. Дошло до того, что я совершал по пять трехминутных пробежек с минутным перерывом на ходьбу между ними. В прокатной фирме на Средней дороге я взял фиолетовый «рено-твинго». Как фиолетовый цвет, так и сам «твинго» были совершенно немыслимы на новом этапе моей жизни, который, по моему убеждению, как раз начинался; но поскольку все это носило временный характер, почти до самого Вейк-ан-Зее с моего лица не сходила ухмылка.
У «твинго» был небольшой люк в крыше; надев новые солнечные очки, я громко подпевал песне «Stuck in the Middle with You». В машине не было CD-плеера, поэтому на следующий день после того, как Макс и Ришард подвезли меня домой с пляжа, я купил диск с саундтреком «Бешеных псов» и вечером, когда Кристина пошла на йогу, а у Давида был урок игры на барабане, переписал его на кассету. Я еще не совсем закончил, когда услышал, как поворачивается ключ во входной двери; я подумал, не прервать ли запись, но вовремя сообразил, что прерывание записи не согласуется с началом новой жизни.
Давид повалился на диван и, не разувшись, положил ноги на низенький журнальный столик — Кристина это запрещала, а я позволял. На некоторое время он замер; по его виду это не было заметно, но если бы люди могли навострять уши, то в этот момент он бы их навострил. Потом он взял пульт от телевизора.
— Я тут сидел и думал, что в нашей новой машине обязательно должен быть плеер на несколько дисков, — сказал я.
Я не был уверен, что он меня слышит. Возле его ног на журнальном столике лежали буклеты автодилеров, к которым я заходил в тот день: «Вольво», «Альфа-Ромео», «БМВ», «Ауди», «Мерседес», «Лендровер»… Буклеты «Ситроена» и «Фиата» я взял только для проформы — точнее, из желания создать у Кристины иллюзию, будто новое приобретение более или менее останется в рамках. В действительности я уже давно принял решение. Листание буклетов больше всего будет похоже на выборы или на «широкую общественную дискуссию», главная цель которой — создать у тех, кого непосредственно затрагивает та или иная проблема, иллюзию участия в обсуждении.
