Чрезвычайно довольный этой последней находкой, я, не дожидаясь ответа, прошествовал к двери своего дома. Там я оглянулся: блондинка тащила собачонок за собой с такой скоростью, что они не поспевали за ней, перебирая лапками, и было слышно, как они скребут коготками по плиткам тротуара. Совсем потеряв голову, женщина спасалась бегством между машинами, припаркованными на другой стороне улицы.
Только вставив ключ в замок, я спохватился, что забыл купить селедку.
Несколько дней происходило очень мало событий, заслуживающих внимания, — во всяком случае, меньше, чем я ожидал. Я рассчитывал по крайней мере на повторный приход тех двоих сыщиков или появление отвратительной дочери госпожи Де Билде — возможно, с кастрюлькой супа в пластиковом мешке из супермаркета «Алди».
На следующий день после нашего возвращения я написал ее имя на бумажке, а потом спустил бумажку в унитаз. Ти-ция… Увидев буквы ее имени в визуальном представлении, я был уверен, что уже никогда его не забуду. Дело в том, что я намеревался как можно чаще обращаться к ней по имени, если она наконец появится: большинство людей легко дают себя охмурить, когда их часто называют по имени. Такое обращение внушает доверие, хоть и ни на чем не основанное.
Больше всего восприимчивы к обращению по имени женщины, а некрасивые женщины — в особенности. Когда их называют по имени, они сначала не могут поверить своим ушам: они к этому не привыкли, в их ближайшем окружении с самого раннего детства все старались не обращаться к ним по имени. Повсюду вокруг домашних животных — собак, кошек и даже коров, свиней и кур — звали по имени, а их собственное имя было окутано странным молчанием, отрезанным от свежего воздуха вакуумом, и тот в обозримый срок заполнялся кличками, которые уже давно топтались за кулисами. Эта толстуха… эта косая… или просто эта уродина…
Так или иначе, имя Тиция звучало странно применительно к дочери госпожи Де Билде: оно больше подходило цветочку, чем чахлому растению, пахнувшему воспаленными деснами и утратившему почти все мясистые листья, которое она напоминала в действительности. «Тиция, — скажу я, когда она наконец предстанет передо мной с сумкой из „Алди“. — Тиция, мне очень неприятно, что так случилось, проходи, садись, пока поставь суп сюда, твоя мать… — Да, вот что я скажу. — Мы с твоей матерью расходились во мнениях, но это… нет, Тиция, садись, заварить тебе кофе? Или, может быть, хочешь выпить рюмочку? У меня где-то стоит замечательный „Джек Дэниелс“…»
