— Мы заказали для вас болгарский окорок, — сказал он, — его доставят в конце недели.
Менкен приветливо улыбнулся, а потом нахально смерил меня взглядом с головы до пят.
— То не видимся, то каждый день друг на друга натыкаемся, — сказал он своим гортанным голосом — глубоким, узнаваемым из тысяч других, неестественно поставленным и как бы полощущим горло.
Парни за прилавком одновременно рассмеялись, словно Эрик Менкен сказал что-то потешное.
— Эрик, чем могу служить? — спросил тот же парень, переставший нарезать мою солонину.
Телеведущий повернулся спиной к прилавку и сделал вид, будто ищет что-то среди коробочек с йогуртами и бутылочек с пробиотиками.
Поразительно было, как он, держа руки в карманах, почти небрежно завоевывал пространство в магазине. Вообще-то, он вел себя как дома; если бы тут стояла софа, он со вздохом плюхнулся бы на нее, а потом потребовал бы подать тапочки или ледяное пиво.
— Три шарика моцареллы, — сказал он, по-прежнему не глядя ни на кого из работников магазина. — И пару бутылок «Пеллегрино».
Двое из парней за прилавком бросились выполнять его заказ; третий нерешительно посмотрел им вслед, а потом повернулся ко мне.
— Что-нибудь еще? — спросил он.
Я почувствовал, как жар наполняет мне голову; он дошел до глаз, и те заслезились. Я указал на машину, где лежала в ожидании нарезки половина моей солонины.
— Там, — выдавил я из себя. — Это…
В этот же момент на мое плечо легла чья-то рука. Я повернул голову и увидел ухмыляющегося Эрика Менкена.
— Твоя очаровательная жена тоже вернулась домой, я полагаю? — сказал он.
На мгновение я лишился дара речи.
— Я был бы рад поговорить с ней в ближайшее время, — заполнил Менкен образовавшийся вакуум. — У нее появилось несколько симпатичных идей насчет моей программы. И вообще насчет телевидения. Когда же это было?.. Ну да, на твоем дне рождения. Фред, у твоей жены открылись таланты. Ты должен их беречь.
Если бы Эрик прямо тут, между сырами и мясными продуктами, при мне и продавцах, вынул из штанов член и нежно потер его большим и средним пальцем, чтобы он, во всей красе, нацелился в потолок, под которым висели бельгийские и испанские окорока, я бы, наверное, почувствовал себя не более опустошенным, чем в этот момент.
Эрик Менкен подмигнул мне.
— Впрочем, твоя жена говорит, что ты был бы идеальным кандидатом для «Миллионера недели», — бодро продолжил он. — Что ты владеешь нужными знаниями обо всех этих штучках-дрючках, с которыми непонятно, как поступать. Как раз с такими знаниями и можно разбогатеть.
