свободу. Это не возможность делать всё, что хочешь и как хочешь. Умный человек сказал как-то: "Свобода есть осознанное подчинение благой цели," — полковник встал, одёрнул халат, как мундир. — Ты подумай, Николай, о том, что я тебе сказал. Подумай. Но не сейчас… — он снова улыбнулся. — Не сейчас, потому что к тебе ещё один посетитель.
В дверях стояла и улыбалась Элли.
7.
По ночам Колька плохо спал.
Вот уже четыре дня, как он пришёл в сознание, чувствовал он себя совершенно здоровым и мучился от безделья. Высыпался он днём, потому что ни читать, ни слушать радио, ни много общаться с посетителями Копцев ему не давал. Просить снотворное Колька не хотел — он и те лекарства, что ему давали, с удовольствием спускал бы в унитаз.
До выписки оставалось ещё два дня, и сейчас, лёжа на боку (это только сегодня разрешили — какое наслаждение), Колька размышлял. Мысли были разные. Приятные (об Элли, которая прибегала при первой возможности, про Славку — отличного парня…) и не очень (что делать дальше, как извиняться перед ребятами за… за всё…) Было стыдно — полковник Харзин говорил правду, как ни верти. Стыдно было и перед Райко — достаточно вспомнить тот разговор по телефону!..
Короче говоря, Колька находился в разброде чувств. Когда он всё-таки уснул — ему приснился Би. Старый охотник сидел на чёрном от времени пне, положив на колени свою неизменную винтовку с оптическим прицелом в кожаном чехле — и с усмешкой глядел на Кольку.
"Наворотил дел, герой? Так оно и бывает — хочешь, как лучше, а получается, как всегда."
"Вы тоже хотите меня ругать? Что ж… я, наверное, заслужил…"
"Ох, заслужил…"
"Но почему?! Вы тоже одиночка, вы даже от англосаксонского Императора ушли, когда перестали с ним соглашаться, а вас никто в индивидуализме не обвиняет!"
"Не сравнивай, герой. Я старик и живу в лесах, где все мои ошибки могут повредить разве что медведям. Или кому там, зависит от того, какой это лес…"
"Я всё исправлю. Я клянусь. Ну вы-то мне верите?!"
Би улыбнулся и встал, ловко перекидывая за плечо винтовку. Он ничего не сказал, лишь кивнул — всё с той же улыбкой — и бесшумно пошёл в глубину кустов, за которыми лежала тень деревьев, стеной встававших вокруг…
…Колька проснулся от того, что скрипнула дверь. Из коридора упал рассеянный свет — дежурный ночной. Краем глаза он увидел длинную перекошенную тень, падающую на его кровать, слышал тихое, явно сдерживаемое дыхание… Вот чёрт… Страх колюче толкнулся в груди; не шевелясь, Колька отчаянно решал, что ему делать. Человек в дверях не двигался. Чёрт, чёрт, чёрт… Сейчас достанет пистолет — и в упор…
