— Сидеть, — коротко скомандовал Колин тем двоим. — Заткнись, трус! — истошный вой как обрубило.
Грохнула дверь. Первый вбежавший получил пулю в левое плечо и сел на ступеньки, по-детски всхлипнув от боли. Второй закувыркался по ступенькам, поймав пулю в правое бедро.
— Ты, — Колька двинул стволом в сторону парня, стоявшего у окна — по виду, одних с Колькой лет. Губы того дёрнулись.
— Анатолий, — спокойно сказал он.
— Что? — спросил Колька. "Не похоже, что он пьяный. Другие, может, да. Но не этот. И — слишком он спокойный, а значит — опасный…"
— Меня зовут Анатолий, Толька, — улыбнулся парень.
— Очень приятно, — кивнул Колька. — Ну так вот, Анатолий. Свяжи-ка вон тех двоих за столом. А ты, дядь Стёп, кидай сюда пиджак.
— Ты мне руку раздробил, уб-блюдок-к, — челюсть у кое-как поднявшегося на ноги Степана прыгала. — Ты, сука-а… знаешь, что ссссссс… тобой за это?.. Я слово скажу — ты кровушку свою пить будешь…
— Я тебе сейчас вторую прострелю… — пообещал Колька, и Степан осекся. — Чего копаемся, Анатолий?
— Нечем вязать, — по-прежнему спокойно ответил тот.
— Ремнями, Толя, ремнями вяжи. Собственными их ремнями, — держа всех на прицеле, Колька подошёл к окну, закинул за плечо оба ружья, а потом… быстро шагнув к Степану, с размаху ударил его в лоб рукоятью пистолета. Хозяин бара по-бабьи взвизгнул и снова осел, между пальцев заструилась кровь… — Это тебе за мальчишку, — поучительно сказал Колька. — А если бы ты с ним хоть что-то ещё сделал — я бы вас тут и положил, — из кармана пиджака он достал небольшой пистолет. Повертел в руке. — Дерьмо, — резюмировал Колька, убирая трофей в задний карман. То ли о пистолете, то ли о Степане…
— Фыря! — вдруг крикнул Толька, вскакивая на ноги. Колька присел, поворачиваясь на пятке, и размашистый удар кулака с надетой на пальцы шипастой рамкой литого кастета пришёлся над головой. Колька увидел щербатый оскал и тупо-злое дегенеративное лицо, после чего, выпрямившись рывком, ударил Фырю — одного из официантов — локтем в почку.
— Ых! — выдохнул тот, падая под ноги Тольке — и Ветерок добавил ему ногой в лоб, Тот отлетел под столы, Толька упал назад.
— Орать зачем? — спросил Колька, убирая парабеллум за ремень.
— Рисковый ты… — прохрипел Степан. Потянул, не поднимаясь больше, кровь носом. Поперёк лба у него синевато запухала длинная рваная рана. — Ой рисковый…
— Заткнись, — гадливо ответил Колька, доставая из кармана "соболь". Раскрыл основное лезвие, чиркнул по верёвкам на стойке, и Васька сполз ему на руки. Всё лицо у мальчика было в крови, он слабо застонал и, приоткрыв глаза, улыбнулся:
