"А у меня он здесь и есть, — подумал Колька. — Там маленький мальчик. Ни он, ни я никого не трогали. Может, он и бесполезен той новой власти, от которой в восторге наши пионеры. Может, и старший его брат-асоциал бесполезен. Но это не значит, по-моему, что их можно мучить. А если закон их не может защитить, то… то есть я."
Во дворик вышли двое. Пыхнул огонёк зажигалки, головы вышедших склонились друг к другу…
…и Колька ударил их головами — лбами, жёстко сдвинув ладонями за затылки. Раздался короткий костяной стук-треск, и он опустил обоих на асфальт. Это были парни немного постарше его, на лицах — осталось изумление.
— К-клоуны, — выдохнул он. Легко толкнул дверь — она не скрипнула, а боялся…Внутри было темно, но из этой темноты слышались голоса.
— Ну что, щенок? Где твой брат? Сбежал? — голос был Степана. Ответил ему другой, незнакомый, юный совсем:
— Может, Ветерок его того?
— Может, и того, — согласился Степан и добавил: — Но тебе, щенок, от этого не легче.
Смех. Ну, пусть смеются… Кухня… Колька скользнул между котлами, горками. Через дверь в зал падал свет…
Там горели все лампы. Барменов Колька не увидел, и "Детей Урагана" было не шестеро, а всего четверо. Трое сидели за столиками, один — рядом со Степаном — стоял у окна. Васька — раздетый догола и с разбитым лицом — был привязан к стойке: грудью и руками — к прилавку, ногами — к тумбе ножки. Видно было, как мальчишка напряжён и сколько в нём ужаса. Колька всмотрелся и стиснул зубы — плечи мальчишки были изрезаны осколками бутылки, волосы слева — в крови.
Дальнейшего развития событий Колька решил не дожидаться, хотя, наверное, это было тактической ошибкой. Он толкнул дверь носком кеда и вошёл.
— Покурили? — усмехнулся Степан, ещё не поняв, кто входит. — Опоздать боитесь?..
Глаза его округлились, а рука быстро дёрнулась к лежащему на подоконнике дорогому пиджаку. Колька выстрелил не глядя, по стволу — Степана развернуло и шмякнуло о стену, он повернулся с оплывшим от боли и недоумения лицом, и Колька мгновенно подумал, как похожи такие, когда им самим причиняешь боль — недоумение, это искреннее, чистое недоумение: "Как, меня?! Но меня нельзя!!!" Зажимая правое запястье левой рукой Степан сел на пол. Трое с грохотом вскочили из-за стола, один из которых бросился к стене, возле которой — Колька увидел это только теперь и мысленно выругался — стояли два охотничьих ружья. Он выстрелил снова — правую ногу вышибло из-под бегущего, как неживую подпорку, удивлённо охнув, он свалился на бок, попытался вскочить, но тут его, видимо, настигла наконец боль в раздробленном колене; парень подтянул его к груди, глянул неверяще и завыл, дёргая здоровой ногой.
