Она осеклась, заглянула в пиалу и с раздраженным возгласом поменяла ее на другую.
– Джордж, как это дурно с твоей стороны! Ты опять брал эти пиалы.
– Прости, дорогая, – извинился профессор. – Они такого удобного размера. Те, которые я заказал, еще не доставили.
– Когда-нибудь ты нас всех отравишь, – с легким смехом сказала его жена. – Мэри находит их в лаборатории и приносит обратно, но никогда не дает себе труда их вымыть, если только в них нет ничего очень уж заметного. Недавно ты использовал их для цианистого калия. Правда, Джордж, это ужасно опасно…
Мерроудин выглядел немного раздраженным.
– Мэри не должна ничего брать из лаборатории. Ей там ничего нельзя трогать.
– Но мы часто оставляем там наши чашки после чаепития… Откуда ей знать? Будь благоразумным, дорогой.
Профессор пошел к себе в лабораторию, что-то бормоча себе под нос, а миссис Мерроудин залила заварку кипятком и задула пламя маленькой серебряной лампы.
Эванс был озадачен. Но в его голове забрезжил свет. По какой-то причине миссис Мерроудин открывала свои карты. Будет ли это несчастный случай? Говорит ли она обо всем этом, чтобы намеренно подготовить себе алиби заранее? Чтобы потом, когда-нибудь, когда произойдет «несчастный случай», он был вынужден дать показания в ее пользу. Глупо с ее стороны, если это так, потому что до этого…
Внезапно у него перехватило дыхание. Она налила чай в три пиалы. Одну поставила перед ним, вторую – перед собой, а третью – на маленький столик у камина, возле кресла, в котором обычно сидел ее муж, и, когда она поставила последнюю пиалу на столик, странная улыбка слегка изогнула ее губы. Именно эта улыбка решила дело.
Он понял!
Удивительная женщина – опасная женщина. Никакого ожидания, никакой подготовки. Сегодня, в этот самый вечер, в его присутствии как свидетеля… От подобной смелости у него дух захватило.
Это умно, это чертовски умно. Он ничего не сможет доказать. Она рассчитывает на то, что он ни о чем не подозревает, просто потому, что это «слишком быстро». Эта женщина мыслит и действует с молниеносной быстротой.
Он глубоко вздохнул и подался вперед:
– Миссис Мерроудин, я человек со странными капризами. Будьте добры, удовлетворите один из них.
Она смотрела на него вопросительно, но не с подозрением.
Эванс встал, взял стоящую перед нею пиалу и подошел к маленькому столику, а там поменял приборы. Пиалу со столика он принес и поставил перед ней.
– Я хочу, чтобы вы это выпили.
Их взгляды встретились. Ее глаза смотрели прямо, в них ничего нельзя было прочесть. Кровь медленно отхлынула от ее лица.
