Она проходила в такой атмосфере, что отбила у Нестерца всякую охоту к сотрудничеству с ЦРУ. Он хотел только одного: поскорее получить от Стэнли «свой миллион долларов» и выбраться на улицу. Вместо величественного кабинета, щедрого угощения и стелящихся перед ним американцев Нестерец видел перед собой высокомерного субъекта, смотрящего взглядом удава на кролика, и голые стены с огромным зеркалом. В нем отражалась растерянная физиономия с бегающими глазами. Нестерцу казалось, что в зеркале отражается не только она, а и его подленькая душонка, в которой кто-то невидимый бесцеремонно копался в самых ее потаенных уголках. В своих ощущениях он не ошибался. Психолог резидентуры ЦРУ внимательно наблюдали за «изменником на месте» и делал свои выводы о его пригодности к сотрудничеству.
Стэнли, кивнув Нестерцу на стул, сам вальяжно раскинулся в кресле и на ломанном русском языке потребовал коротко изложить суть предложения. Переборов страх и недоверие, Нестерец повел свою игру — стал набивать себе цену. Рассказал как он, важный секретоноситель, отчаянно рискуя, чтобы не попасть в лапы ФСБ, долгие месяцы по крупицам собирал бесценные для американской разведки важные материалы по боевому ракетному комплексу «Тополь-М», а потом, обманув русских таможенников и пограничников, провез их через границу.
На Стэнли эта история не произвела впечатление. Более того, торговля вокруг секретов, затеянная Нестерцом, вызывала все большее подозрение, и у него крепло убеждение, что перед ним находится засланный русский агент, через которого ФСБ или ГРУ пытается втянуть резидентуру в свою игру. Чтобы проверить это предположение, Стэнли использовал простой, но безотказный прием, ссылаясь на слабое знание русского языка, потребовал от Нестерца повторить рассказ.
Тот начал терять терпение, где-где, а в ЦРУ он никак не ожидал встретить тупого резидента. Горячась и перескакивая с одного на другое, Нестерец пересказал все снова, но в ответ так и не услышал желанного шуршания купюр. Их беседа больше напоминала разговор глухого с немым. Стэнли продолжал вести игру и пригласил к беседе переводчика. Разговор пошел по третьему кругу и окончательно измотал Нестерца. Отчаявшись добиться «желанного миллиона», он решился выложить свой главный козырь — компакт-диск с электронными копиями совершенно секретных материалов по БРК «Тополь-М».
Стэнли небрежно смахнул диск в ящик стола и ни словом не обмолвился о деньгах. Нестерец потерял дар речи, а когда он вернулся, заикнулся об авансе в 25 тысяч долларов, в ответ услышал, что речь о нем может идти только после экспертной оценки специалистами содержания компакт-диска. Стэнли не разжалобили ни рассказ Нестерца о больной матери, ни его ссылки на риски, которым он подвергался при сборе информации. Резидент оставался непреклонен — сначала перепроверка данных, а потом деньги.
