— Андрей, но ты же не хуже меня знаешь, такое сложное мероприятие без надежного исполнителя не провести.
— Есть такой — агент Кузнецов, работает по теме «Ареал», а значит, будет интересен Ефимову.
— Кузнецов? А он подобные задания выполнял?
— Да и не один раз.
— Ладно, убедил, — согласился Первушин и, заглядывая вперед, задался вопросом: — Хорошо, а что мы подсунем Ефимову в качестве завлекательной наживки?
— Все крутится вокруг секретов «Ареала», от них и надо плясать, — предложил Охотников.
— Но Ефимов не человек с улицы. Его, как того воробья, на мякине не проведешь, — предостерег Первушин и подчеркнул: — Экспериментировать придется с секретами командования, и здесь есть проблема: неизвестно, сколько уйдет времени на согласование. Секреты «Ареала» — это тебе не шутка, Андрей Михайлович!
— Понимаю, Александр Васильевич, каждый день работает против нас! Поэтому предлагаю сразу выходить на командующего! Помните, как было по делу Зырянова, он дал зеленый свет, и исполнители сделали все за одну неделю, — напомнил Охотников.
— Прежде чем к командующему обращаться, нам самим следует определиться, что больше всего интересует Ефимова в секретах «Ареала».
— Так для этого есть спецы в 53-м НИИ. Они нам…
Стук в дверь прервал беседу. Первым вошел в кабинет Устинов, за ним — бочком Лазарев, и последним, сутулясь, протиснулся Приходько. Половину его лица закрывали солнцезащитные очки, что не осталось без внимания Первушина, и он язвительно заметил:
— Геннадий Николаевич, ты случаем не в Египет собрался?
— Я? Нет, нам же туда нельзя — дальнее зарубежье, — буркнул Приходько.
— Тогда зачем очки надел, дело-то к зиме идет?
Приходько замялся, а Устинов с Лазаревым потупились.
Первушин, заподозрив неладное, потребовал:
— Геннадий Николаевич, мы не на пляже, а в служебном кабинете, очки здесь ни к чему, сними!
Приходько вынужден был подчиниться и предстал перед Первушиным и Охотниковым в жалком виде. У, казалось бы, непобедимого рукопашника управления правый глаз заплыл, а неумело наложенный грим не мог скрыть багровой ссадины на левой скуле. В Первушине окрепли подозрения: в субботу и воскресение соревнований по рукопашному бою не проводилось, и, шагнув к Приходько, пристально посмотрел ему в глаза — тот старательно отводил их в сторону, покачал головой и спросил:
— Геннадий Николаевич, это же где тебя так угораздило? Только не говори, что в темноте на грабли наступил.
Приходько отвел взгляд в сторону и промолчал.
