А у Лаврентия Берии особых успехов в карьере пока не произошло. Он продолжал возглавлять большевиков Грузии, а с февраля 1934 года стал членом партийного ареопага страны Советов — ЦК ВКП(б). Но в 1935-ом произошло ещё более важное событие: вышла небольшая брошюра, которая называлась «К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье». В ней говорилось, что партию большевиков создали два человека: Ленин в Петербурге и Сталин в Закавказье. Этот исторический труд был написан грузинскими исследователями. По заказу первого секретаря ЦК Грузии. Однако на титульном листе стояла только одна фамилия — Лаврентий Берия.
Брошюру девять раз переиздавали, а её автору (ещё до войны!) была присуждена Ленинская премия.
Зато многие другие известные всей стране деятели чувствовали себя тогда очень неважно. Вальтер Кривицкий в своей книге рассказал о неожиданной встрече, которая произошла у него в коридорах ОГПУ:
«Осенью 1935 года я увидел на Лубянке одного из самых знаменитых её узников, ближайшего соратника Ленина, первого председателя Коминтерна, который стоял одно время во главе Ленинградского комитета партии и Совета. Когда-то это был дородный мужчина. Теперь по коридору шаркающей походкой шёл измождённый человек с потухшим взглядом. Так последний раз я видел человека, бывшего когда-то Григорием Зиновьевым».
Такой была в ту пору жизнь в Советском Союзе.
За его рубежами тоже было очень неспокойно.
В 1935 году Бенито Муссолини напал на Эфиопию. Лига Наций отреагировала мгновенно, введя против фашистской Италии экономические санкции.
Но в лаборатории Энрико Ферми на все политические акции, которые потрясали Европу, внимания не обращали. Учёные продолжали исследовать казавшийся более привлекательным микромир. Итальянских физиков и в самом деле ждали удивительные открытия. Так, например, они обнаружили, что, если нейтроны замедлять, пропуская через парафин и воду, то ядерные реакции начинают проходить гораздо эффективнее.
Это открытие очень заинтересовало научный мир.
В Ленинградском физтехе тоже встрепенулись. Особенно — Игорь Курчатов. Вот что рассказывал об этом Исай Гуревич:
«Он не мог остаться в стороне, когда на его глазах, начиная с 1931 года, происходила великая революция в ядерной физике — её второе рождение. Вот одни только даты: гипотеза нейтрино — 31-й год, открытие нейтрона Чедвиком и расщепление ядра ускоренными протонами — 32-й, открытие позитронов, первых античастиц — 33-й, и, наконец, открытие супругами Жолио-Кюри искусственной радиоактивности, вызываемой нейтронами, и начало работ Ферми и его Римской школы по взаимодействию нейтронов с ядрами — 34-й. За короткие четыре года произошло такое сгущение времени и сгущение открытий, что родилась та современная физика, которая, как правильно говорят, сделала возможной атомную бомбу, а правильно — истинное познание микромира и атомную энергетику».
