книгам и гениальным культурам, песочному печенью и любимым группам. Кроме того,
однажды я чувствовала нечто близкое к влечению в музыке.
У нас с мамой был разговор, почему страсть к музыке — одновременно хорошо и
плохо.
Это было хорошо — иметь представление об искусстве. Искусство обогащало
общество.
Плохо было стать страстным, сосредоточить всю энергию на чем-то, когда я была
талантлива и в других областях, таланты, в которых нуждалось общество.
Она объяснила, что миру больше были не нужны музыканты. Но нужно было
больше женщин, особенно женщин: учёных, математиков, политиков, врачей и
руководителей. Я была хороша в музыке, но быть просто хорошей было недостаточно, чтобы
поддерживать себя в роли музыканта. И я бы не приносила позитивную и долгосрочную
пользу обществу просто как хороший музыкант. Гораздо лучше было сосредоточиться на
математике и науке — областях, где я уже была одарённой, областях, куда я смогла бы
привнести ощутимые изменения.
Я потерялась в этих мыслях, слёзы сошли на нет, когда я осознала, что Мартин
смотрел на меня, наблюдал за мной. Я почувствовала, как его взгляд пристально изучал мои
формы. Он замедлился, как будто заметил меня, затем костяшками пальцев провел по моей
груди.
Моё дыхание стало прерывистым, и я подняла свой взгляд на него.
— Вот, — сказал он, ища глазами мои, когда он снова прикоснулся ко мне, и на этот
раз он потянул бретельки моего топа вниз, обнажая грудь. Другой рукой он провел вдоль
моего горла к плечу, а затем к ключице, щекоча меня. Я вздрогнула и вздохнула. — Вот оно.
У тебя есть это, и когда я так прикасаюсь к тебе, оно здесь.
44
Накал Страстей
Пенни Рейд
Я могла только смотреть на него в ответ. Я не хотела двигаться, хотя мы нарушили
правило Неприкосновенного вторника. Я попала в чистилище "Правило против желания". В
конечном счете, я решила не двигаться, и Неприкосновенный вторник мог помочь себе
спрыгнуть с обрыва.
Руками он скользнул по моему животу, бокам и бедрами. Костяшками пальцев под
водой он провел по моим ребрам, я напряглась, не обращая внимание на боль мышцах.
— Я понимаю, что ты не готова к тому, чтобы я трахнул твою сладкую киску
языком. Да. Я все понимаю. — Его слова, произнесенные шепотом, посылали чистое горячее
желание сквозь меня. Такое чувство, что я могла развалиться на части.
