— Вы Феликс? — наконец сообразила она.
— Слово сказано! — произнес незваный гость и, как и грозился, нажал на спусковой крючок.
Раздался щелчок — сердце Алены екнуло — из дула пистолета вырвался огонек пламени. В руках мужчины оказалась обыкновенная зажигалка!
— Это была шутка, — пояснил он. — Ты вошла в тот момент, когда я хотел прикурить. — В левой руке гостя появилась сигарета, которую он тут же и прикурил.
— Хороши шуточки! — возмутилась Алена. Она все еще стояла у стены, но позу приняла воинственную.
— Тебе ведь понравилось!.. Помнишь?.. Приятный холодок вдоль позвоночника, сладкий привкус во рту, томная слабость в теле и легкое головокружение, как от бокала шампанского…
— За кого вы меня принимаете?! — взорвалась Алена.
— За честную женщину, у которой было три сына: Егор Фомич, Иван Кузьмич и Абрам Мокиевич.
— Теперь я точно вижу: вы — Феликс. Приметы совпали: ужасный циник.
— Сдаюсь. Я Феликс. Хотя терпеть не могу это имя.
— И я свое… — неожиданно обрадовалась Алена. Сразу стало легко, она почувствовала в госте родственную душу. — И как вас называть? — Алена села в кресло напротив.
— Феликсом. Как же еще? Я выпью эту горькую чашу до дна, и мне воздастся.
— То есть вы нашли самую короткую дорогу в Рай?
— Рай… С Раем тоже не все ясно. Попавшие в Рай никогда не узнают, что такое Ад. Это ли не наказание за праведную жизнь? Кстати, тебе привет от тетки. Она звонила мне, просила навестить, помочь, если что… И вообще…
— Спасибо… Как она?
Феликс выставил большой палец.
— А про ромбойд… Микеля… это правда?
— Правда.
— А если бы я стала раздеваться?
— Тогда между нами сложились бы совсем другие отношения…
— И вы бы посмели?
— Не знаю… Сейчас у меня период сексуального сиротства… Женщина ты красивая. А красивая женщина подобна незапертой двери: каждый норовит сунуть свой нос внутрь.
Его откровенность подкупила ее. Конечно, он преувеличивал. Не стал бы он переступать грань, за которой начинается «серьез». Но она была ему благодарна за то, что он видел в ней просто женщину, земную, доступную, и не скрывал этого.
Они продолжили беседу, но уже на кухне. Алена приготовила на скорую руку ужин. Феликс сидел за столом — ждал, когда все будет готово. Он даже отказался нарезать хлеб, и это, как ни странно, было тоже в его пользу — она чувствовала себя полной хозяйкой в квартире своей тетки.
— Чем время убиваешь? — спросил Феликс, отрезая кусочек хорошо прожаренного бифштекса. — М-м-м, вкусно! — замычал он, отправляя его в рот.
