- Проверьте, - кивнул Марк Исаевич. Вспомнил, что Громова перед допросами всегда становилась задумчивая, чуть ли не мечтательная, и поспешил закончить разговор, чтобы не мешать ей. - Допрашивать-то когда будете?
Она глянула на часы:
- У них скоро обед. После обеда сразу. Стенографистку я заказала. А как быть с присутствием Звягина?
- Как всегда, посидит за ширмой, первый раз, что ли? Ну ладно, готовьтесь к допросу. Желаю удачи. Надеюсь на ваш опыт и революционное чутье, - улыбнулся ей Марк Исаевич. - Сами-то пообедать не забудьте. А то я меры приму. Попрошу товарища Звягина отконвоировать вас в буфет.
Она засмеялась:
- Не беспокойтесь, не забуду.
- Можете идти. После допроса - сразу ко мне, я задержусь допоздна, дела. Надо будет кое-что обсудить по информации Спасителя.
Она кивнула и вышла.
* * *
Охранник при каждом шаге щелкал языком, предупреждая о приближении арестованного. "Господи, как прокаженного ведут!" - подумал Юрий. Звук шагов конвоира и шлепанье Юриных ботинок и без того отдавались по всей длине тюремного коридора, делая ненужным дополнительное предупреждение. Мимо тянулись две шеренги одинаковых, безличных дверей, столь же однообразная вереница лампочек под жестяными козырьками - а впереди ждали витки старинной лестницы с зарешеченным колодцем пролета и не менее одинаковые шеренги дверей, обитых клеенкой. Их, как и конвоиров, Юрий так и не научился различать, несмотря на ежедневные допросы. Здесь все было одинаковое, безразличное к людям.
- Стой, налево.
Юрий не сразу понял, что это другой кабинет. Те же казенные крашеные стены, лампочка под жестяным козырьком на мятом шнуре. Старая ширма, отделяющая вешалку от кабинета. Тот же стол и заляпанный чернилами письменный прибор, как на почте. Та же отвратительная, обитая жестью табуретка. Те же портреты Сталина и Дзержинского на стене и зарешеченное окно. Только вместо шкафа - сейф. И следователь другой - все-таки сменили. При всем желании перепутать его с румяным крепышом Звягиным было невозможно. Новый был худой, бледный, подтянутый, словно перечеркнутый портупеей. Юрию показалось, что он уже где-то видел это аскетичное лицо с длинным носом, огромными, отрешенными от мира глазами и маленьким, женственным ртом. "На Торквемаду похож! И Великому инквизитору бы пошла эта гимнастерочка со значком", - сообразил наконец Юра. Следователь оторвался от бумаг и сдержанно улыбнулся навстречу юноше, протянул насмешливо:
