- Трупы снести на ледник и вам, сволочи, изготовить для них гробы к утру! Дольше держать не будем - воняет!
Резко повернувшись, зашагал от воза. Лиза пошла за ним. Остальные - и шереметьевцы, и свои - остолбенели от неожиданности. Серега догнал его:
- Марк, неужели мы это так спустим?
- Сейчас закончим приговор, расстреляете очередных!
- Да что ты говоришь! - возмутился Сергей. - Мы должны напасть на лагерь!
- Дурак, - огрызнулся Марк.
- Совсем у тебя сердца нет, - выдохнул Серега, багровея от ярости.
Марк перекатил на скулах желваки и промолчал.
- Я требую собрать совет! - угрожающе произнес Свободин.
- Созывай, - отмахнулся Марк и зашагал к опросному пункту.
Лиза поспешила за ним. Свободин и Устимов появились почти следом.
- Лисицын не придет, - буркнул Устимов. - Плохо ему.
- Тогда я ставлю вопрос о товарище Штоклянде, - поднял руку Сергей. Поведение товарища Штокянда - контрреволюционно. Он не только не стремится ликвидировать банду, но его нерешительность привела к гибели наших товарищей. Я требую арестовать Штоклянда и немедленно напасть на бандитов.
- Ясно. Пусть теперь Штоклянд выскажется, - сухо бросил Устимов, не переносивший горячности и скоропалительных решений.
- В том, что парни булгаковские погибли, - моя вина, - спокойно произнес Марк. - Надо было оставить там отряд штыков в пятьдесят, не подумал. А в остальном - все пока идет по плану.
- По какому, к шуту, плану? Надо было сразу нападать, как узнали, где лагерь! - заорал Сергей.
- Остынь, - коротко велел Устимов.
Свободин осекся.
- Я думаю, что дезертиры должны появиться сегодня. Если не появятсяможете арестовывать меня и хоть под трибунал! - уверенно сказал Марк.
- Хорошо, - ледяным тоном вставил Устимов. - Я пока склоняюсь подождать. Любое неповиновение, Свободин, буду рассматривать как контрреволюцию, понял? Завтра утром, если что - собираем новый совет.
И решительно направился из избы, уводя за собой Сергея.
Когда хлопнула входная дверь, Марк облегченно выдохнул. И вдруг почувствовал, что его начинает колотить и он не может справиться с противной дрожью. Поспешно подошел к окну и отвернулся, чтобы Лиза не видела его перекошенного судорогой лица. Ему вообще хотелось, чтобы она ушла и не видела его таким. Но Громова, весь совет молча стоявшая у стены, нерешительно приблизилась к нему, робко обняла за плечи:
- Марк...
- Да что ты меня утешаешь? - огрызнулся было он, но встретился с ней взглядом и осекся. - Прости.
