– Что тебе от меня надо? – вскричал он. – Я бы отдал тебе все, что имею, но у меня больше ничего нет.
Его мольбы остались без ответа. Женщина продолжала плакать, и так громко, что голова Николаса пошла кругом.
Он медленно открыл глаза, но ничего не увидел. Перед ним была непроглядная тьма, затопившая стены и дверь. Николас не видел ни стола, ни письма, жизненно для него важного.
Постепенно вдалеке появился яркий огонек, и Николас ощутил, что его неодолимо тянет к этому огоньку, словно в жизни его больше ничто не имело значения. Только неизвестно откуда взявшийся свет.
– Да, – прошептал он, прежде чем закрыть глаза и отдаться звуку рыданий незнакомки.
Медленно-медленно его тело расслабилось, и он положил голову рядом с недописанным письмом.
– Да, – снова прошептал он, окончательно сдавшись.
Даглесс Монтгомери сидела на заднем сиденье взятой напрокат машины. Впереди устроились Роберт и его толстая коротышка дочь Глория. Последняя, как обычно, что-то жевала.
Даглесс передвинула стройные ножки, стараясь уместить их поудобнее: все свободное пространство занимали вещи Глории, которыми были набиты шесть кожаных чемоданов из одного багажного набора. Поскольку они не влезали в багажник маленького автомобильчика, пришлось сунуть их на заднее сиденье, вместе с Даглесс. Ступни девушки стояли на несессере с косметикой, рядом возвышался большой кофр. При каждом движении она царапала руку и бок о пряжку, ремень или ручку. Сейчас под левой коленкой ужасно чесалось, но дотянуться туда она не могла.
– Папочка, – проныла Глория с интонациями тяжело больного ребенка, – она царапает те хорошенькие чемоданы, что ты мне купил.
Даглесс сжала кулаки, закрыла глаза и сосчитала до десяти. Она. Глория никогда не называла Даглесс по имени.
Только «она».
Роберт поспешно оглянулся:
– Даглесс, не могла бы ты, пожалуйста, быть поосторожнее? Эти чемоданы довольно дороги.
– Мне это известно, – процедила Даглесс, стараясь не выказать гнева. – Просто мне некуда подвинуться. Места совсем не осталось.
Роберт громко устало вздохнул.
– Даглесс, ну почему ты вечно жалуешься? Неужели мне даже в отпуске нет покоя? Я всего лишь попросил тебя сделать усилие.
Даглесс открыла рот, чтобы ответить, но тут же сжала губы. Не стоит начинать очередной спор, причем совершенно бесполезный. Поэтому, вместо того чтобы ответить, она проглотила злость и потерла живот. Опять болит. Ей хотелось попросить Роберта остановиться и купить воды, чтобы запить транквилизатор, прописанный доктором от желудочных спазмов. Хотя вряд ли стоит доставлять Глории такое удовольствие. Как она обрадуется, узнав, что снова сумела расстроить Даглесс и вбить очередной клин между ней и Робертом!
