— Да, — сказал он. Амти позабавила его интонация. Она не была вопросительной, она была утвердительной, будто слово «да» было способом заявить о своем существовании. Амти едва не засмеялась, представив, что он боится телефонов.
— Здравствуйте, — сказала Амти. — Это я.
— Вряд ли мне звонил бы на этот номер кто-либо еще. И вряд ли он говорил бы твоим голосом.
— Что вы делаете в моем доме?
— Живу в отсутствии твоего отца. Мой дворец все еще недостроен, а предыдущий уже отдан под снос, так что твой отец, как прекрасный друг, согласился пустить меня погостить, пока он в отъезде.
— Вы издеваетесь?
— Возможно. Может быть я вовсе не у тебя дома. Современные технологии дают тебе простор для воображения. Однако, я думаю, ты позвонила мне по какому-то более разумному поводу. Я прав?
Голос у Шацара все так же не выражал ничего, даже насмешки.
— Да, — ответила Амти. Она легла прямо на пол и принялась накручивать на палец провод от телефона. Чтобы не волноваться, Амти сосредоточилась на очертаниях люстры в темноте. Надо же, какое совершенное творение человеческих рук.
— Хорошо, — согласился Шацар. — Тебя может ввести в заблуждение моя обстоятельность, однако прямо сейчас, как и всегда, я занят делами Государства. Было бы крайне удобно, если бы ты изложила все, что хочешь побыстрее.
— Я видела похитителя, — сказала Амти. Молчание на том конце трубки ничего не выражало, он явно ждал продолжения.
— Это женщина, — сказала Амти. — Женщина со звериным голосом. Очень жуткая.
— Женщина, — задумчиво повторил Шацар. Казалось, что-то из того, о чем он гадал подтвердилось. — Продолжай.
— Она похитила мою подругу, — выпалила Амти. Она запустила руку в карман, достала колечко. Свет фонаря вырвал из темноты комнаты серебристую птичку, казалось, ее опутывали черные нити. Амти вертела кольцо в руках, не решаясь надеть. Ей казалось, будто стоит кольцу оказаться на ее пальце, это будет значить, что Эли мертва.
— Эли, если я не ошибаюсь? — осведомился он. Таким тоном, будто просто пытался проявить интерес к разговору, будто считал это вежливым. Так спрашивают о цвете купленного платья или кличке нового домашнего животного.
— Да, — сказала Амти, потом фыркнула. — Вы осведомлены о моей жизни не менее, чем я о вашей.
А потом, не дожидаясь, пока он ответит, Амти быстро заговорила:
— Господин Шацар, эта женщина ходит в черном, ее лицо под вуалью, я не видела ее лица. Ее голос, как рычание, как шипение. Она неуязвима для пуль, она умеет растворяться в темноте. Это все, что я знаю. Но ведь вы тоже знаете кое-что, иначе не заинтересовались бы этим делом и оставили бы его Псам! Скажите это, пожалуйста! Моя подруга может умереть, а у меня никого нет ближе. То есть, это вам, конечно, плевать. Но если вы скажите, у нас не только будет шанс спасти ее, у нас будет шанс быстрее выполнить ваше же задание! Я умоляю вас!
