— Но вы ведь знаете, что мы не виноваты?
После того, как Амти целовала его, после того, как он был в ней, Амти все еще называла Шацара на «вы».
— Каждое общество вместе со всеми его институциями имеет свои режимы истинности, свои дискурсы, которые считаются рациональными, и свои методы убеждения в том, что есть истина. Убеждение других в своей правоте — игра, являющаяся часть воли к власти.
Шацар резко замолчал, задумавшись, легкая улыбка лишь чуть-чуть изменила выражение его лица. А потом щелкнул пальцами, протянув руку и почти коснувшись кончика ее носа указательным пальцем.
— Но — нет. Мне нужно не это. Я хочу, чтобы вы занялись тем, чем обычно занимаетесь.
Амти задумалась, чем именно. Ссорились? Переезжали? Унижали Шайху? Обзывали ее? Она фыркнула, едва не засмеявшись, но тут же посмотрела на Шацара серьезно. Он, казалось, тоже был готов засмеяться, но забавляло его нечто другое.
— Поймайте для меня похитителя девочек. Поймайте и передайте его мне.
— Что?
— Ты не услышала, девочка?
— Услышала, — ответила Амти тихо. — Но зачем?
Почему он не хотел вмешивать Псов Мира? И разве они уже не искали?
— Это, в общем и целом, не твое дело.
— Если мы откажемся?
— Я не давлю на вас. Посоветуйся со старшими, обсудите все это вместе. Если вы не согласитесь, то понесете наказание за это преступление.
— Но если преступления продолжатся?
— В первый ли раз казнят невиновных?
— А если мы спрячемся во Дворе?
— Да, я совсем об этом не подумал. Мне казалось, для вас будет достаточной мотивацией то, что обычно вы примерно этим и занимаетесь.
Шацар достал из портсигара сигарету, закурил. Амти чуть отодвинулась, дым казался ей нестерпимо противным.
— Но, к счастью, — заговорил Шацар. — Люди, в большинстве своем, не живут в вакууме. Ты подала мне отличную идею насчет твоего отца, у Неселима есть жена, у Шайху тоже есть отец, у Мескете — мать, так же, как я выяснил, у ее матери есть приемный ребенок. Полагаю, приемная мать является для этого ребенка родной бабушкой. Я прав?
Амти покачала головой, но Шацар только махнул рукой, мол ее мнение по этому вопросу она может оставить при себе.
Она посмотрела в окно и увидела заглядывающую в столовую пташку. Птица сидела на карнизе, ее голова была любопытно склонена набок. Маленькая хищная птичка, сорокопут. Амти смотрела, как она смешно перебирает лапками от холода.
— А если мы сделаем то, что вы хотите? — спросила Амти.
— То я отпущу вас. Нет, разумеется, я не скажу Псам Мира перестать ловить восемь очень конкретных Инкарни. Но я обещаю, что отпущу вас после того, как дело будет сделано. Вернем статус кво.
