Наклонившись вперед, она с таким усердием ловила каждое слово, что физически ощутила, как напряглись ее барабанные перепонки.
– Если хотите знать, – добавила миссис Феллоуз, – это все из-за вина. Я тысячу раз говорила мисс Элинор, что женщине на сносях ни в коем случае нельзя пить кларет, это непристойно. Но ей нравилось время от времени прикладываться к бутылке, и, конечно, когда ребенок родился, на виске у него красовалось огромное пятно.
– Можете описать, как оно выглядело? – попросил Эван. – Я понимаю, прошло много лет…
Миссис Феллоуз поерзала в своем кресле.
– Но я все хорошо помню. Пятно было вот тут. – Она подняла скрюченные от старости пальцы к своему виску. – Имело форму сердца. Никогда не забуду, как они смеялись, глядя на него.
– Они смеялись? – переспросила Кейт, совсем забыв, что не участвует в беседе.
– Смеялись друг с другом, да. Им просто нравилось вместе смеяться – над чем угодно. Я слышала, как леди сказала его светлости: «Мы ведь знаем, что она твоя, не так ли?» Это насчет того, что у него тоже было родимое пятно. Но покойный лорд Дру настаивал, что пятно перешло ребенку от мисс Элинор, потому что у нее на лице имелась такая же отметина, в виде сердца.
В другом конце комнаты Бертуистл и Смайт ожесточенно строчили перьями, записывая каждое слово.
Эван взял руку Кейт и легонько сжал.
– Я знал, всегда знал, что вы наша.
– Судя по всему, Саймон и Элинор очень любили друг друга. – Кейт задыхалась от переполнявших ее чувств.
– О да! – Старая экономка заулыбалась. – Никогда не видела, чтобы молодые люди с такой готовностью отдавали себя друг другу. – Улыбка ее погасла. – А когда его светлость неожиданно умер… о, как она страдала!
– А что случилось?
– Мы так и не поняли. Доктор сказал, может, акушерка принесла заразу. Я всегда считала, что во всем виновато рисование. Это вредно – проводить на ногах целый день, вдыхая кошмарные запахи. – Старая дама покачала головой. – Как бы там ни было, его светлость умер. Мы все пребывали в унынии, а мисс Элинор и вовсе не в себе: одна во всем мире, с новорожденной на руках и без гроша в кармане. Да вообще безо всего – в доме запасов не имелось, получать продукты в кредит мы тоже не могли.
– И как вы поступили? – спросила Кейт.
– Дома заколотили, мисс Элинор взяла ребенка и уехала – сказала, что домой, в Дербишир.
Эван наклонился к Кейт и тихо заметил:
– Думаю, она не могла уехать так далеко, иначе кто-нибудь что-нибудь услышал бы об этом. Если бы только выяснить, что произошло между закрытием дома в Амбервейле и вашим появлением в Маргите.
