— Мое происхождение ничуть не ниже происхождения Гийома, и он не унизит себя, сражаясь со мной. Скажите ему, что я был победителем на ристалище в Фекампе.
Монтморанси пожал плечами.
— Может, ты и говоришь правду, но у нас нет доказательств.
— Вот оно, доказательство! — сказал Филипп, вытаскивая меч из ножен и потрясая им перед наместником короля.
— Если ты вызовешь меня, я буду биться против тебя, потому что вижу в тебе настоящее благородство, но я не герцог!
— Говорят, прежде чем быть герцогом, надо сделаться человеком, любящим Бога и славу его, — сказал Филипп. — Он обязан принять мой вызов, и потому я обвиняю его в том, что он предательски заставил убить всех этих людей. Клянусь Девой Марией и всеми святыми, что потребую удовлетворения у Гийома Нормандского и сражусь с ним насмерть!
— Порезанный прав, Бастард не может не принять вызов, — воскликнул Ланселен де Бовэ, слушавший этот разговор. — Сожалею, что мне не пришла мысль о поединке. Если позволишь, я буду твоим оруженосцем, — обратился он к Филиппу.
— Нет! Это место принадлежит мне, — воскликнул Оливье из Арля, не пропустивший ни слова из того, о чем говорил его друг.
— Ты, любимчик, осмелишься оспаривать у меня это право?!
— Я еще и преподам тебе урок! — сказал возлюбленный короля, держа меч в руке.
— Перестаньте, друзья мои, успокойтесь! — сказал де Монтморанси. — Сеньор де Бовэ не хотел оскорбить тебя, Оливье. Слова обогнали мысли, не правда ли, Ланселен? Подайте друг другу руки и поезжайте вместе с Порезанным, чтобы поддержать его вызов.
Подошел монах, сопровождавший французский отряд.
— На колени, воины! Я благословлю вас именем Бога!
Все трое молодых людей встали на колени.
— Сыны мои, пусть Бог хранит вас и даст вам победу в правом деле. Идите с миром.
* * *
Бушар де Монтморанси попросил разрешения переговорить с нормандским военачальником.
— Заступник наших мертвецов, — сказал он, — хочет бросить вызов герцогу Гийому. Мы просим отвести его к герцогу, с тем чтобы он мог сразиться с ним на ристалище за честь французского королевства, как он поклялся в этом Божьей Матери и святым.
— Я не могу, — ответил Гуго де Гурней, — сопровождать вашего заступника. Я лучше пошлю к герцогу гонца. Если герцог ответит благоприятно, клянусь кровью Христа — я сам отведу его.
— Нам долго ждать?
— Сегодня вечером вы получите ответ.
— Хорошо, мы подождем до вечера.
Конец дня был занят тем, что французы грузили трупы на повозки. Повозок недоставало, чтобы забрать всех мертвых. Первый обоз повел за собой монах. Жители Мортемера, Омаля, Дринкура сгрудились на пути обоза, смеясь, хлопая в ладоши и оскорбляя мертвых.
