Глава восемнадцатая. Сентябрь 1052 года
Хотя лето подходило к концу, все еще стояла невыносимая жара. Урожай был хорошим, и зерно было убрано в закрома. Наконец-то Франция увидела, что призрак голода понемногу исчезает. Больше стало праздников — к великой радости знатных людей и простых вилланов. По всему королевству устраивались охоты, состязания лодок, пляски, игрища и рыцарские турниры, имевшие особенно большой успех.
Церковь неодобрительно относилась к этим языческим увеселениям и старалась сопровождать их религиозными церемониями, которые для добродушных простолюдинов делались очередным развлечением. И как было не восхищаться богатством церковного облачения, золотом, сверкавшим на одеждах епископов во время Больших месс на открытом воздухе! Также простому люду казалось, что они слышат голоса ангелов, а вовсе не обычных певчих. Новая королева и ее первенец принесли благополучие. В храмах было полно людей, пришедших поблагодарить Господа. Они призывали Божье благословение на короля и королеву.
Потребовалось все умение Бодуэна Фландрского вести переговоры и вся нежность графини Адели, чтобы Генрих дал разрешение Анне съездить в Руан, где должны были крестить сына Гийома и Матильды. Именно они просили Анну стать крестной матерью их маленького Роберта. В действительности же это очень устраивало короля: отсутствие мужа сестры и самой сестры позволяло как следует проучить Бастарда.
Анна отправилась в Руан в начале сентября, в сопровождении капелланов, лекарей, оруженосцев, придворных дам, кормилиц, нянек, портняжек и, конечно же, в сопровождении Елены и Ирины. Елена никому другому не давала в руки маленького Филиппа, самого славного, покладистого и красивого ребенка после ее дорогой княжны.
Длинный королевский поезд растянулся под немилосердным солнцем. Жара несколько смягчалась под пологом лесов, которые приходилось проезжать. Поезд часто делал остановки, чтобы королева и приближенные дамы могли выкупаться в Сене. Анна вновь обрела прежнюю живость характера и тонкий стан. Лишь более полная грудь говорила, что она стала женщиной и матерью. Анна гордилась своим сыном, ребенком крепким и красивым.
Граф де Валуа настоял на том, чтобы ему было дозволено сопровождать королеву. Несмотря на нежелание Анны, король дал графу свое согласие, предпочитая хоть на некоторое время побыть вдали от своего могущественного вассала. Госслену де Шони было поручено с особенным тщанием охранять ребенка. Он же, в свою очередь, возложил эту обязанность на Филиппа, к которому с каждым днем испытывал все большую привязанность. Да и как не чувствовать к Порезанному признательности за его отказ поступить на службу к королю? Филипп же лишь сказал, что предпочитает служить семье де Шони, чем беспутному обществу королевских стражей.
