Ну, а тут я Варю встретил. А фигура-то у Варвары на зависть, рубашка ее как вторая кожа обрисовала.
Ну, и у меня из-за воздержания конкретный стояк случился, прямо посреди столовки, да еще с подносом. Хрень, короче.
Девки хихикают, Варя красная стоит, но поглядывает. И какой-то пацан у мамы спрашивает — «А чего у дяди там торчит?».
Короче, неудобно вышло, право слово.
Усмехнувшись. Я откинулся на мшистый валун, и прикрыл глаза. Здорово здесь, просто потрясно. Раньше тут холодина была, но после Катастрофы что-то сместилось, и горячие ключи забили. Сейчас бы даже зимой тут трава могла бы расти, но темно, полярная ночь. Зато сейчас белые ночи, темноты нет вообще, так. Легкие сумерки.
Какое-то время я просто и откровенно балдел, наслаждаясь теплом, запахами хвои, йода, водорослей. Легкий ветерок бодрил и освежал, кричали на далекой скале птицы, и где-то далеко, на грани ощущения, госпиталь института.
Впрочем, кто-то сюда идет. Из живых людей.
Я лениво приоткрыл глаз, и поглядел на слегка вытащенный из расстегнутой кобуры наган. Я особо не расслабляюсь, тут и белый мишка может прийти, и бурый. И следом за ними приходит полный песец, ежели варежку раззявить. А так — энергетика у моего пистоля почти как у американского. 44 Магнума ремингтоновского. И пустоголовые в барабане, первые три. Потом серебрушка, и снова три пустоголовых свинцовых.
Впрочем, через двадцать минут на тропке, ведущей к этому источнику, я узнал Варю. Девушка пробежала по брошенному через ручей бревну, балансируя руками, и вскоре стояла около каменной чаши, в которой отмокал я.
— Варя? — Ничего умного я придумать не мог, просто сидел и смотрел на девушку. А та, решившись, скинула с себя пушистую кофту. Стянула через голову больничную рубаху, и, обнаженная, шагнула в чашу. Встала на колени, потянулась ко мне, намереваясь поцеловать. И я понял, что я ничего не могу с собой поделать, обнимая и целуя красавицу и комсомолку. Не очень опытную, кстати, если не совершенно неопытную.
Через какое-то время я устраивал Варвару животом на весьма удобном для этого, теплом мшистом валуне около чаши. Основательно залюбленная девушка сначала просто послушно укладывалась, но потом вскинула голову.
— Вася, ты чего задумал? А, так нормально. Нет, так хорошо! О — о! Здорово! Давай, давай! — Варя прогнулась подо мной, запрокинув голову, и накрыв своей ладонью мою руку, ласкающую ей грудь…
Потом мы просто лежали в теплой воде, молча и обнявшись.
