— Это? — Я выглянул за борт. Внизу переливался светом небольшой городок. — Это Иннополис, тут старатели, поисковики, наемники пар спускают, после розысков. Неплохой городок. Им клан Кофманов владеет.
— Как владеет? — Удивилась девушка. — Нет, я понимаю, что у вас капитализм, частная собственность, и прочие всякие непотребства. — Тут она улыбнулась, и развела руками. — Вася, я комсомолка, ну не могу пока думать по — другому. Но как можно владеть целым городом?
— Ну, целым городом Кофманы и не владеют, они владеют электростанциями, системами жизнеобеспечения, и всеми продуктовыми магазинами в Иннополисе. Плюс проценты в каждом заведении, где спускают пар старатели. — тут я промолчал, что некоторые из этих заведений, так сказать. Используют труд очень симпатичных девушек, и я разок оттянулся в здешнем борделе. Просто хорошо отдохнул, после очень тяжелого рейса. — Кофман — основатель строил этот город, был каким-то начальником. После Катастрофы Казань, да и остальные города были разрушены. Множество погибших, инфраструктуры городов нет, начавшиеся эпидемии. Военные договорились с Кофманом, что он на месте стройки организует центр спасения. Ну, он это и сделал, качественно и быстро, потом построил на месте центра спасения город. При этом сумел прибрать к рукам основные средства. Хитрый мужик был. И очень башковитый. — Я поглядел на огни этого городка, и перевел взгляд на светящиеся стрелки часов. — ну, вот и вахта заканчивается, Варь, скоро смена.
— Надо же, как быстро все пролетело. — Белова встала, поправив юбку. — Вась, мне можно самой уйти, это не нарушит никаких правил?
— Варь, не заблудишься? Хотя, тут сложно заблудится. Сейчас спрошу дежурного. — И я включил микрофон…
— Какой кайф!!! — Я медленно опустился в парящую воду геотермального источника на самом краю острова, практически у среза Соловецкого моря. — Как хорошо!
Все, заканчивается этот карантин. Месяц ничего неделания. Первые две недели в боксе — одиночке, если бы не планшет и телевизор — с ума сойти можно со скуки. Да еще эта больничная одежка.
У девчонки — кладовщицы оказалось извращенное чувство юмора, выдала мне рубаху до колен с развеселыми желтенькими утятами. А на сменку — с лягушатами, причем розовыми. Когда меня экипаж увидал в этом — ржач был такой, что чуть стекла не повылетали. Как меня только не называли. И лягушоночком, и утенькой, и еще по — всякому измывались.
Впрочем, это было потом. А первую неделю я просто ел и спал. Даже упражнения на три дня забросил, отсыпался. Потом глухой карантин сменили на более мягкий, разрешили ходить в общую столовку, где у меня нехилый конфуз случился. Белья-то, окромя этой рубашки, не выдали. Так все и ходили как малолетки, голозадые. Ну, у меня еще кинжал некроманта на голени пристегнут, а на другой дирринджер, без оружия я себя совсем голым чувствую.
