Разумеется, каждый девяти- и десятиклассник тайком мечтал стать для нее не только школьным товарищем. Но то ли очень уж разборчива была эта девушка, то ли, высоко ценя свою исключительность, боялась продешевить, но только, меняя поклонников легко и часто, она оказывала обычно предпочтение детям заметных в районе семей. Прислали к ним в райком нового секретаря по промышленности, стал учиться в Валькиной школе его сын — и вот он уже бегает для нее на переменках в местную столовую-ресторан за пирожками. Перевелся к ним из железнодорожной школы сын главного инженера консервного завода — и райкомовский сын больше не нужен. А инженерский провожает теперь Вальку до дома и таскает ее лыжи на Утес. Дольше всех носил их на Утес внук районного прокурора: потому, должно быть, что отец Вальки работал в суде бухгалтером, и ей льстило косвенное превосходство над ним.
Кончилось Валькино увлечение молодой порослью из местной знати в чистый морозный день, когда она увидела спускавшегося с Утеса горнолыжника.
На слаломных лыжах в их городке каталось несколько человек — и Валька знала и их самих, и даже их почерк на спуске. Она сама давно уже мечтала о таких лыжах, но ее отец был прижимист, а мать права голоса в семье не имела.
Почерк новичка не был похож ни на один из знакомых Вальке. Лыжник не отличался ни скоростью, ни резкостью поворотов. Его движения исполнены были совершенной успокоенности. Он выбирал самые опасные участки и спускался, словно о чем-то задумываясь и совершенно забывая про сложную и рискованную трассу.
Вальке тотчас захотелось посмотреть на него поближе. Она подгадала, чтобы оказаться вместе с ним на вершине, и, начав подниматься, как бы невольно перешла на слаломную трассу.
Гонщик уже вышел наверх и терпеливо ждал, когда Валька освободит дорогу. Он стоял у края обрыва, опираясь на короткие титановые палки, очки опущены были на горло, сквозь пышные черные волосы просвечивало солнце. Он стоял, расставив длинные мускулистые ноги, и смотрел на Вальку сверху вниз. Она тотчас узнала его — это был их учитель физкультуры.
С того дня у Валькиных воздыхателей появился необоримый соперник.
Но трубить о своей победе Вальке было рано. То ли учитель не догадывался о ее чувствах, то ли по молодости педагогического опыта всего боялся, а может чем-то его Валька просто не устраивала, но он упорно не замечал затяжных взглядов ее больших темных глаз. И чем упорнее не замечал, тем больнее жгло ее первое сильное чувство. Тем злее и беспощаднее становилась она к своим бывшим поклонникам.
