Валька тут же забыла про бросивший ее на дороге «Супер», про рыжего. Только тот, второй, черноволосый шофер, одним махом пустивший ее в кювет, занимал сейчас ее мысли. Обиды на него не было. Она даже не думала об этом. Она вспомнила, как он стоял, — расставив сухие сильные ноги, слегка пружиня на них, — и сверху вниз глядел на нее.
Так же, как он стоял когда-то…
Память тяжелым шишковатым комом повернулась внутри, обдирая задубевшую Валькину душу.
Все эти три года плотными грязными хлопьями слетели с нее, открывая последний год Валькиной жизни — не ее, нынешней Вальки, жизни, а жизни какой-то совсем другой Вальки: девчонки-десятиклассницы из далекого рязанского поселка.
Поселком называлась большая группа домов с пятью улицами, мастерскими «Сельхозтехники», тремя колодцами и продовольственным магазином. Линия железной дороги отделяла этот поселок от районного центра — молодого городка, в основном — одно- и двухэтажного, но с непременными высотными корпусами в центре. В центре была и Валькина школа.
Тот год — десятый, выпускной — застыл в памяти навсегда. И начался с молодого черноволосого учителя. По-настоящему Валька заметила его зимой, хотя приехал он к ним еще летом, а в школе начал работать с осени.
Зимою часть Оки, на отлогом берегу которой расположился их городок, облюбовали лыжники. Снег на речном льду и оба берега покрывались — особенно по выходным — паутиной лыжных следов, калейдоскопом разноцветных костюмов, ярких шапочек, в воздухе звучали крики, визг, смех. Над противоположным крутым и обрывистым берегом царил круглый утес, врезавшийся в реку отвесною грудью. Каждый год вода подмывала его — и толстые пласты коричнево-красной глины с тяжелым уханьем оседали в реку. Конечно, это был не утес, а высокий суглинистый холм. Все в городке, однако, упорно называли его Утесом и гордились им. Зимой ничего лучше его крутых ровных боков нельзя было и придумать для любителей лихих лыжных спусков. Отваживались на это лишь самые отчаянные. Среди них была и Валька. Вместе с парнями она залезала на самую вершину и бросалась оттуда в стремительно исчезавшую лыжню со сладким чувством полета, тайным страхом и непреодолимым превосходством над остальными девчонками.
В школьном комитете комсомола Валька отвечала за спортивную работу и справлялась с ней легко, даже особенно и не тратя на это силы. Ребята тянулись к ней, невольно заражаясь ее лихостью, весельем.
Был еще один поводок, на котором она держала чуть ли не всех парней школы: красота. Что парни! — даже девчонки, самые миловидные и гордые, признавали ее первенство. Красивой женщине вообще проще руководить мужчинами, а уж о школьниках и говорить нечего. Стоило только Вальке улыбнуться и по-приятельски положить руку на плечо, как у самого занозистого парня пропадало всякое мальчишеское самолюбие и появлялась готовность выполнять любое ее поручение.
