Ну конечно, рассказывали мне. И своими глазами видел я эту защиту. Трупы по всем обочинам. Дракон Шварца вон цыган истреблял, озеро кипятил, дабы чумы не случилось. И крепко юных девушек любил.
— Вы ему настолько признательны? — спросил я прямо. — Что детей единокровных отдаёте.
— Да как же иначе! — ответил он солидно. — В иных краях, куда ни глянь, нестроение, и дичина мрёт, и на дорогах шалят, и купцы иноземные мзду гребут, и сосед идёт на соседа с мечом да топором. А к нам не суются. Крепко научены.
Известный синдром. Обожают своего поработителя. Только смотри, друже, вслух такого не ляпни.
— Я об ином говорю. Вот я безрассудно решил, наверное, только хочу посостязаться с Белым Волкопсом один на один. Он ведь меня сюда пропустил — думаю, согласился на поединок.
— Вы заплатили за своё право, — догадалась Гвиневер. — Так тоже делают, но редко. Теперь город обязан дать вам коня и оружие. Знаете?
— Знаю, — кивнул я.
Плохое, старое, ржавое. И неясно, кто из горожан прячет, кто делает и водится ли вообще в Бликсе «военная магия». Я чужак. Но вот Гвен… Ба, а если убить двух зайцев одной стрелой?
И ещё некто по прозвищу Георг Мартин-маг считал, что если рыцарю встретится стриженный наголо мальчишка из простых, который таким вовсе не является, то это удача. Надо лишь…
— Гвен, только не удивляйся. Если я… вызову старого Вайса на поединок, мне можно будет взять и какого хочу помощника? Оруженосца? К примеру, тебя.
Она глянула на меня с тревогой и — ну да, с явной надеждой.
— Вы, добрый паладин, по ходу, со шпулек съехали. Он же вас чисто в блинчик раскатает!
— Но это по закону?
— Разозлится. Ох как разозлится, старый чёрт! — вступил папаша. — Но и верно, есть такое, только хорошо подзабылось. Тогда, в случае победы, ученик останется за вами. До того сможете её поднатаскать. Но это совсем небольшая отсрочка. И ведь вам нипочём Волка не победить.
— Да, конечно. Понимаю, — ответил я.
Сэру Ланселоту говорили в точности то же. И Дунку из Блошиной Ямы, который всё же победил и стал славным рыцарем.
— Так я жду ответа, — повторил я. — Отсрочка — это кое-что. Отсрочка — это даже много для человека, который нарочно покупает свою неудачу.
— Дочь, ты согласна? Тогда по грабарям, — ответил важно трактирщик. И с со всей силы хлопнул своей пятернёй о мою.
Я содрогнулся.
Что наш сговор погонит волну уже с утра, когда хозяин города явится взять положенное и натолкнётся на нежданную препону, можно было догадаться. А вот что всё обойдётся по виду спокойно и никто не пострадает — того я не предусмотрел.
