— Извращенец! — донесся до него возмущенный женский голос.
Мартин выплыл из собственных мыслей и огляделся. Какая-то женщина с пышной прической и сильно накрашенными глазами, держа за плечо худенькую девочку лет пятнадцати, торопилась отойти от него на заднюю площадку трамвая. Мартин проследил за ее взглядом, мгновенно понимая, что она имеет в виду: он стоял в длинной темной куртке, поскольку мерз почти всегда, когда было меньше тридцати градусов тепла, держал руку в кармане и мечтательно улыбался.
Мартин едва не расхохотался в лицо этой дуре. Да она дочку-то свою видела? Ей до приличной женщины, на которую такой мужчина, как он, мог бы обратить внимание, еще расти и расти. Маленькая, тощая, плоская, прям как та пигалица из метро. Еще молоко на губах не обсохло, а туда же, врач она. Мартин был из того поколения, которое учило в школе русский язык, поэтому понял, как она сказала своему дружку, что она врач. Врач, как же! Была бы врачом, спасла бы девчонку. А она к ней почти не прикасалась даже, видать, боялась ручки в крови измазать. Настоящий врач придумал бы что-нибудь и вытащил бы несчастную девочку, а эта… Тьфу! При воспоминании о случившемся в метро у Мартина мгновенно испортилось настроение. Жалко погибшую девчонку было неимоверно. И хоть бы кто попытался помочь ей. Все стояли и смотрели, только что на мобильники свои треклятые не снимали. Один он полез за ней. Имеет право снять стресс. Заслужил.
В магазине было много народу. Спальный район, рабочий день уже закончился, все торопились купить что-нибудь к ужину. Мартин специально приехал именно в этот магазин, поскольку он находился в двух шагах от его работы, а пить он собирался именно там. Там есть подсобка, в которой никто не будет мешать ему, выносить мозг и твердить, что он опустившийся алкоголик, раз сорвался после двух лет трезвости. Не домой же идти с бутылкой, в самом деле. Там мать, Якуб по телефону…
Цены на виски его огорчили, бумажка в тысячу крон сразу показалась не такой уж и важной, даже хрустеть в кармане стала не так приятно. Он уже подумывал, не купить ли за эти деньги пару бутылок чего-нибудь подешевле, как вдруг на глаза попалась бутылка виски всего за 989 крон. Может быть, он и не такой хороший, как вон тот, цену которого Мартин боялся озвучить даже в собственных мыслях, но тоже виски. А он все равно никакого не пробовал, разницу и не почувствует.
Из пяти касс работали только три, и к каждой протянулись километровые очереди из домохозяек с тележками, сплошь заставленными молоком, хлебом, детским питанием и еще невообразимо чем. Мартин с тоской пристроился в конце одной из очередей. Естественно, по закону подлости, она оказалась самой медленной. Бумажка в тысячу крон уже не грела руку, а царапала кожу. Хотелось поскорее расстаться с ней, поменять ее на прекрасную бутылку темно-коричневого виски, добежать до работы, закрыться в подсобке…
