Ее глаза медленно вернулись ко мне.
— …мог стать для вас опасным. Чудо, что никого не задело. Как ты себя чувствуешь, дитя? — спросила она, когда я под ее взглядом поежилась и испытала сильное желание отодвинуться.
— Благодарю, мадам. Сносно.
— Как тебе удалось его сдержать? Ты ведь «темная»… по большей части?
Я насторожилась.
— Запал закончился, вот и догорела. Друзей прикрыл Мартин — он у нас очень способный. И — да, я почти всегда «темная». Что в этом странного?
Умертвие хрипло рассмеялось.
— То, что с таким даром ты еще живая, глупая. Хотела бы я знать, из какого источника ты черпала силы, когда возвращалась к жизни.
Я независимо пожала плечами.
— «Темная» ипостась у меня сильнее. А Светом я почти не пользуюсь. Да и восстанавливаюсь очень быстро. Это у меня в крови.
— Вот именно! — она внезапно приблизила морду к моему лицу и с шумом втянула воздух. После чего странно хмыкнула, отодвинулась и многозначительно повторила: — Вот именно…
После чего равнодушно отвернулась и, вернувшись к калитке, негромко бросила:
— Ступайте, дети. Возвращайтесь в университет. Ульяна, будем считать, что ты успешно справилась с заданием. Остальных я тоже не задерживаю. Мне понадобится время, чтобы привести тут все в порядок, а еще, видимо, серьезно подумать…
— Да что тут думать? — проворчал Мартин, когда мы все вместе покидали разоренное кладбище. — Даже я могу с уверенностью сказать, кто во всем этом виноват!
* * *
Зависнув гигантской молью перед окном пятого этажа, я требовательно постучала по стеклу костяшками пальцев. Но там, как ни странно, никто не отозвался, хотя я стучала уже в третий раз. Понятно, что ночь на дворе, и меня никто не ждет, но заставлять девушку работать крыльями лишние пару минут и делать вид, что ничего не слышит — это уже чересчур.
Устав болтаться между небом и землей, я навалилась плечом на оконные створки и, как только они разошлись, когтем подцепила щеколду. Но немного перестаралась — вместо того, чтобы осторожно ее сдвинуть, нечаянно сорвала с мясом, отчего она с неимоверным грохотом рухнула на уставленный непонятными железками подоконник. А потом скатилась на пол и уже там загремела, словно попала в пустую кастрюлю. Мгновением позже расшалившийся ветер распахнул окно во всю ширину, явив моему изумленному взору закрывшую весь проем веревочную паутину, задребезжал вплетенными в нее посторонними предметами. Ну там вилками, ложками, заколками для волос… В довершение всего откуда‑то из глубины комнаты что‑то лихо свистнуло, перед моим носом пронеслась ярко светящаяся на кончике стрела, которая благополучно воткнулась в стоящее напротив общаги дерево и уже там подозрительно зашипела, разбрасывая огненные искры.
