Он схватил ее руку, покрыл ее страстными поцелуями. Она снесла это, не пошевелившись. Но когда он, ободренный ее терпеливостью, обвил рукой ее стан, она не выдержала и, откинув голову, уклонилась от его губ.
— Нет, я не хочу!
Потом она одумалась, вспомнила, что она — его жена и уже не раз дарила ему свою благосклонность в обмен на исполнение своих желаний. С трудом попыталась улыбнуться:
— Прости… я устала… болит голова… в другой раз…
Устало протянула ему губы, но во время его поцелуя словно судорога свела ее упавшие руки.
Наконец он ушел. Она взяла подзорную трубу, вышла на балкон, обвела взглядом бухту. Увидела корабль. Его высокие борта поднимались над водой, паруса были подобраны, он покачивался, стоя на якоре. Темные фигуры быстро двигались по палубам, стояли у рей, скользили вверх и вниз по мачтам. На юте один-единственный человек.
Нельсон…
Шляпа затемняла его лицо, Эмма не могла разглядеть его. И весь его облик не казался ей знакомым. Двенадцать лет назад, когда она впервые встретила его, он виделся ей другим…
Она опустила подзорную трубу, закрыла глаза. И из темноты стало выступать воспоминание, пока она не увидела всего, что было тогда…
* * *
Вернувшись в Англию из Индии, где он подорвал здоровье, Нельсон прослышал о лечебном методе доктора Грэхема и искал у него помощи; тайно, против желания своих родных. А помощницей доктора Грэхема была тогда Эмма.
Когда она, закутанная в плотное покрывало, вошла к Нельсону, он сидел в инвалидном кресле, парализованный, худой, как скелет, раздраженный болезнью, помешавшей ему принять участие в войне. Сначала он не обратил внимания на Эмму; потом, когда ее руки впервые коснулись его, он громко вскрикнул, как будто боль пронзила его.
Но под мягким поглаживанием ее рук он заснул.
— Вы меня видите? — спросила она, чтобы узнать, насколько действует на него ее сила. Он ответил сразу же. Описал ее лицо, фигуру. С восторгом отозвался о ее красоте. А ведь он никогда раньше не видел ее.
Потом он рассказал ей о своей болезни. О приступах лихорадки, которыми страдал еще в детстве, о том, как он бился в судорогах, которые начинались у него безо всякого внешнего повода, о том, как отнимались руки и ноги и начинались мучительные обмороки.
Потом доктор Грэхем произнес свой приговор: паралич может быть излечен, но против главного заболевания — обмороков — бессильна даже новейшая наука. Несчастный человек!
Эмма, потрясенная, смотрела на тонкое, молодое лицо. Она осторожно, мягким движением разбудила Нельсона. Открыв глаза, он улыбнулся ей — тихой улыбкой, до странного украсившей его. Но когда доктор Грэхем спросил его, что он чувствовал во время сна, он не мог вспомнить ничего…
