Изабелла. Меня зовут Изабелла Рембо.
Верлен. Простите? (Оседает на стул.)
Изабелла. Изабелла Рембо. Я сестра Артюра Рембо.
Верлен. Ах да, конечно-конечно, прошу вас, садитесь, мадемуазель. Не сочтите меня грубияном — просто мне трудно вставать.
(Изабелла садится.)
До меня… до нас дошла эта трагическая весть пару месяцев назад. Я просто не мог поверить — он был так молод. А помимо всего прочего, его ведь уже когда-то объявляли покойным. Меня глубоко… потрясла его кончина, хотя мы с ним очень давно не виделись.
Изабелла. Я не знала, известили вас или нет.
Верлен. Скажите, это правда… это правда, что ему ампутировали ногу?
Изабелла. Да.
(Молчание.)
Приступим к делу, мсье Верлен, — у меня очень мало времени.
Верлен. Знаете, вы с ним немного похожи. Глаза… почти те же.
Изабелла. Да, мне говорили.
Верлен. Выпьете что-нибудь?
Изабелла. Нет, большое спасибо. У меня к вам серьезный разговор, мсье Верлен. Мсье Ванье сказал, что вы, вероятно, сможете мне помочь.
Верлен. Сделаю все, что в моих силах.
Изабелла. В день смерти моего брата вышел в свет сборник его стихов, изданный, если не ошибаюсь, в Париже.
Верлен. Вы имеете в виду «Реликварий»?
Изабелла. Совершенно верно. Книга была подготовлена без ведома автора и его близких; более того, в нее включено анонимное предисловие, содержащее возмутительные, клеветнические сведения, которые выдаются за биографию моего брата. Моя мать и я этим просто убиты.
Верлен. Хм, да, э-э-э… надо бы вам переговорить с мсье Жанонсо. Он был редактором этого сборника.
Изабелла. Я знаю. Но связаться с мсье Жанонсо оказалось для меня невыполнимой задачей.
Верлен. Так или иначе, эту книгу изъяли из обращения.
Изабелла. Я знаю. Но моя мать и я вынуждены принять меры к тому, чтобы такие случаи не повторялись впредь. И мсье Ванье считает, что вы сумеете нам помочь.
Верлен. Я? Каким же образом?
Изабелла. Как я понимаю, у вас осталось большое количество рукописей моего брата.
Верлен. Ну… кое-что есть.
Изабелла. Мы с матерью были бы очень признательны, если бы вы их вернули нашей семье.
>Молчание.
Верлен. Я всегда… был максимально тактичен во всем, что касалось вашего брата. Не скрою, я всегда отстаивал его интересы. Видите ли, когда он приобрел известность, в газетах и журналах стали появляться фальшивки, подписанные его именем, и я вызвался положить этому конец; с тех пор я слежу, чтобы его имя появлялось только под теми произведениями, которые действительно вышли из-под его пера. Я фанатично предан этой миссии, она для меня чрезвычайно важна. Мы с ним оба создали свои лучшие произведения, когда были вместе, понимаете? Все, что было написано после, — это, я считаю, одно длинное примечание.
