Верлен. Ты, похоже, забываешь: у меня теперь есть сын.
Рембо. Наоборот, это очень кстати. Твоей жене не грозит одиночество. Будет заниматься сыном. Вспомни, как поступил мой отец: взял да и слинял от нас в один прекрасный день — и правильно сделал. Только надо было раньше думать.
Верлен. И на что мы будем жить?
Рембо. У тебя ведь есть какие-то деньжата?
Верлен. Ага, теперь дошло. Я тебе помогу материально, а ты мне поможешь вернуть угасающее вдохновение.
Рембо. Это не все.
Верлен. Что же еще ты готов для меня сделать?
Рембо. Что пожелаешь.
>Долгое молчание.
Занавес.
СЦЕНА 4
>Ресторан театра «Бобино»; 20 декабря 1871 года. За ужином собрались участники поэтического общества «Дрянные мальчишки». Из зрительного зала видны только пятеро, но они сидят так, что создают иллюзию большой компании. В одном конце (хотя можно подумать, что во главе стола) сидит видный поэт Жан Экар, осанистый, респектабельный человек, с заметной нервозностью перебирающий свои рукописи. Рядом с ним — Этьен Каржа, щеголь сорока трех лет, с аккуратной эспаньолкой; он беседует с Шарлем Кро, томным двадцатидевятилетним франтом, которого отличают мелко завитые волосы и скорбные усики. По другую руку от Кро сидит Верлен, уже в изрядном подпитии, а рядом сутулится Рембо, который не снимает потрепанного цилиндра. Когда поднимается занавес, на сцене среди общего гула голосов одновременно ведутся два диалога: между Кро и Каржа и между Верленом и Рембо.
Кро. Примерно тот же принцип, что и в фотографии. Только фотографируешь не лицо человека, а его голос. А потом, лет двадцать спустя, подобно тому как мы открываем альбом с фотографиями, просто вставляешь в палеофон соответствующий валик и слушаешь, как человек читает свои стихи или поет песню.
Каржа. И ты всерьез убежден, что это реально и такое устройство будет работать?
Кро. Вполне реально.
Каржа. За чем же дело стало?
Кро. Да так как-то. Неохота возиться, силы тратить.
Каржа. Вот ленивый черт.
Кро. Я — генератор идей.
Рембо. Давай, на фиг, сдернем отсюда.
Верлен. Ты что, он сейчас читать будет.
Рембо. Кто?
Верлен. Экар. Вот там сидит.
Рембо. Не думаю, что мне понравится его макулатура.
Верлен. Тебе не понравится. Это тихий ужас. В лучшем случае можно будет вздремнуть под шумок.
Рембо. И выпить. (Кричит за сцену.) Эй! Кто-нибудь принесет нам еще выпить?
Каржа. А как обстоят дела с цветной фотографией? Есть успехи?
Кро. На этом состояние не сделаешь.
Каржа (наклоняясь к Рембо).
