(Юнг, в ужасе от такой перспективы, падает в кресло.)
И напомни, чтобы он еще раз мне написал и подтвердил твои признания.
Юнг. Ты меня шантажируешь?
Сабина. Ничуть, всего-навсего прошу сказать правду.
Юнг. Почему это для тебя так важно? Сабина. Потому, что тебя больше рядом не будет и мне понадобится кто-нибудь другой. Я хочу стать его пациенткой.
Юнг. Но почему тебе нужен именно он? Сабина. Потому, что мне нужен именно он.
(Юнг качает головой, терзаемый этой мыслью.)
Разве ты не ценишь его, как прежде?
Юнг. Меня разочаровало его упрямое неприятие того факта, что скудный, преходящий человеческий разум способен охватить далеко не все.
Сабина. Это уже не важно. Пообещай, что ты ему напишешь.
(Юнг отводит глаза и не отвечает.)
Надеюсь, ты понимаешь: я ведь могла навредить тебе куда сильнее. Но решила этого не делать.
Юнг. Ладно, обещаю.
Сабина. Вот спасибо. Это для меня самое главное.
>Юнг встает и смотрит в окно.
Юнг. Летом куда-нибудь собираешься? Сабина. Уеду в Берлин, с родителями.
Юнг. Но ты не бросишь университет? Тебе нужно защитить магистерскую, правда?
Сабина. Конечно.
Юнг. Я собираюсь в Америку. Вместе с Фрейдом, только он пока об этом не догадывается. Весь год бахвалился передо мной этой поездкой. А я на прошлой неделе тоже получил приглашение.
Сабина. Ты доволен?
Юнг. Меня немного смущает, что Эмма по собственной инициативе заказала мне каюту люкс. А Фрейду, боюсь, придется довольствоваться вторым классом.
Сабина. Но все равно ты доволен, правда ведь?
Юнг. Да, эта поездка обещает быть важной для всего нашего движения.
Сабина. Не сомневаюсь. Что ж, прощай.
>Юнг с удивленным видом отворачивается от окна, но Сабина уже уходит.
СЦЕНА 6
>В Атлантике; палуба лайнера «Джордж Вашингтон»; безлюдно (по всей вероятности, виной тому пронизывающий холод и призрачный атлантический туман), если не считать рослого Юнга, который заботливо поддерживает тщедушного Фрейда, закутанного в толстое пальто и шерстяной плед.
Юнг. Я застрял на швейцарско-австрийской границе, где-то в горах. Там скопилась очередь, потому что у всех поголовно проверяли багаж. В какой-то момент я заметил таможенника преклонных лет, одетого в имперскую форму старого образца. Он понуро, с недовольным видом слонялся вдоль очереди, и кто-то мне сказал: «На самом деле его здесь нет: поверьте, это призрак, который не может упокоиться с миром».
Фрейд. Это все? На этом ваш сон закончился?
Юнг. Больше ничего не помню.
Фрейд. Говорите, на швейцарско-австрийской границе?
