Карасёнки-Поросёнки | страница 58



Вечер настроит гитару,
Ветер напомнит мотив.
Что нам года? Мы с песенкой старой
Юность свою возвратим.
Солнце багряное тонет,
Тлеет кровавый лоскут.
Белый маяк, как свечу на ладони,
Снова зажёг Тарханкут.
Тарханкут, Тарханкут,
Твои скалы надёжный приют.
Твои ночи плывут не спеша,
Чтоб с волной волновалась душа.
Слушают чаши радаров
Чашу бездонную звёзд,
И до утра в степи за казармой
Лает невидимый пёс.
Дни, как страницы, мелькают,
Снова дела нас зовут.
Но каждый год друзей собирает
Солнечный мыс Тарханкут.
Тарханкут, Тарханкут,
Твои скалы надёжный приют.
Твои ночи плывут не спеша,
Чтоб запомнила звёзды душа.
* * *

Сгущалась ночь. На небе разгорались мириады крохотных лампочек. Казалось, они совсем рядом. Капа протянула руку к одной и тут же отдёрнула, чтобы не обжечься. На всякий случай она лизнула палец. Он был солёным. «Значит, звёзды солёные?» – подумала Капа и улыбнулась.

Где-то внизу шумели волны. Мокрая пыль холодила щёки и щекотала ресницы. Одноглазый маяк нащупывал невидимый горизонт. Радары на холмах слушали небо.

Как-то сами собой затихли разговоры. Последним замолчал Лёшка. Но и без разговоров было хорошо и уютно. Что-то сближало и роднило этих разных людей – детей и взрослых, оказавшихся на самом острие мыса, устремлённого в звёздную бездну. Задрав головы, они смотрели и смотрели в огромный иллюминатор, не в силах отвести взгляда от неизбежной и запредельной высоты, где их ждал Тот, Кто умеет просолить звёзды и души, чтобы они жили вечно и мир имели между собою… [1]