— Ты слишком мрачно смотришь на вещи, — разочарованно заявила Мария. — И вообще какой-то ты не такой сегодня.
— Не такой? — эхом отозвался он, глядя на нее с потешным удивлением. — Но дело в том, что я всегда такой.
— А вот прошлой ночью ты таким не был, — произнесла она шепотом.
Внезапно в комнате стало очень тихо. Лукавое выражение мигом слетело с лица де Морнака, и он рывком приблизился в ней. Глядя в глаза, он прижал ее к себе.
— Я рад, что ты так считаешь, — произнес он тихо, целуя ее.
В ушах у нее застучало так, что на некоторое время она перестала слышать. А он говорил:
— Долгие годы издали я наблюдал за тобой, желал тебя. О, я знаю тебя слишком хорошо. Вот почему я неожиданно — как бы неожиданно — пришел тогда к тебе и взял тебя. Если бы у тебя тогда было время на размышление, время для выбора, я точно знаю — твои святые никогда не позволили бы тебе сдвинуться с места, они загнали бы тебя в ад за одну только мысль о возможности быть со мной. Я решил, пусть вся тяжесть греха ляжет на мои плечи, только тяжести этой, один Господь знает почему, я совсем не ощущаю.
«У тебя на плечах сейчас такая ноша, что дополнительного веса ты, конечно, не замечаешь», — подумала она и тут же прервала свои размышления, ибо он продолжал говорить, а слушать его голос было для нее сущим наслаждением.
— Всю свою жизнь ты ждала любви. Я дам… дам ее тебе. У тебя нет мужа, я неженат. При других обстоятельствах мы могли бы пожениться…
— А что нам мешает это сделать? — проронила Мария, краснея. — В самом деле, почему бы нам не пожениться?
— Это мило, очень мило с твоей стороны заговорить об этом, — произнес он нежно. — Но ты только подумай, какой будет скандал. Нет, таких неприятностей это дело не стоит. Нам будет очень хорошо, не хуже, чем если бы мы были женаты, даже лучше.
Ее святых, которые признавали только брак, освященный церковью, убедить не удалось, но, в конце концов, не их же целовали так, что перехватывало дыхание.
Мария мечтала — вот скоро наступит ночь, и они вновь будут вдвоем с де Морнаком. Он мечтал о том же. С тем они и расстались. Она отправилась на поиски детей, а он по своим бесконечным делам, связанным с добыванием денег. Вышагивал он еще более победоносно, чем обычно, а Мария двигалась, как во сне. Все существо ее пело. Наконец-то она обрела любовь.
Откуда ей было знать, что под словом «любовь» они с де Морнаком понимают совсем разные вещи?
Луи никак не мог этого понять. Его, как бычка на бойню, неумолимо волокут к свадебному алтарю. А никто и пальцем не хочет пошевелить, чтобы ему помочь. Да и никому, похоже, нет до него никакого дела. Граф Андре, к которому Людовик пришел за советом, был уже настолько дряхл, что даже не мог понять, о чем идет речь. Единственное, что он мог посоветовать Людовику, так это собрать вещи и отправиться в Милан — единственный цивилизованный город в Европе. Граф Андре даже собирался ехать туда вместе с Людовиком, если погода, конечно, позволит.
