В каждом произнесенном ею звуке звенела правда, и король, чей изощренный ум легко научился распознавать ложь, услышав это, понял, что это правда. Надо сказать, он никогда особенно не сомневался в том, что Людовик сын Карла, с тех пор, как тот явился к нему и опроверг слухи, связанные с рождением его сына, распространившиеся при дворе.
Но правда короля вовсе не интересовала. Он избрал себе свою версию и продолжал в нее верить. Ему так было удобнее. Так поступал он и в других случаях. Это было его оружием. И он мастерски владел этим оружием, постоянно используя его против людей. Он никогда, ни при каких обстоятельствах, ни одной душе (в том числе и себе) не признается, что Людовик имеет полное право называться герцогом Орлеанским. Он приклеил мальчику ярлык — бастард, и с его легкой руки Людовик будет носить это клеймо всю свою жизнь.
Он улыбнулся Марии. Не улыбка, а презрительная гримаса, зазмеившая на тонких бескровных губах. Глаза не изменили глумливого выражения.
— Вы были верной женой, поздравляю вас. Наверное, вам удается иногда даже и себя убеждать в этом.
У Марии перехватило дыхание. Все бесполезно. Она подняла на него глаза. Нет, не на него, а в точку где-то значительно выше его головы, и произнесла с дерзкой куртуазией, на какую только была способна:
— Поскольку стало очевидным, что мое пребывание в Туре не приведет к нашему взаимопониманию, я прошу вашего позволения удалиться.
Она поняла — ничего не выйдет. Он никогда не отдаст Анну за Людовика. Конечно, он нагло лжет, что не имел такого намерения раньше. Нет, его намерения изменились с рождением сына. Вот в чем все дело. Когда она подумала, какому отчаянию предастся Людовик, ей захотелось опрокинуть этого лживого, жестокого, холодного человека, расцарапать в кровь его каменное лицо, выбить дух из этого мерзкого тела, в котором нет ни единой благородной клеточки.
Мария повернулась, чтобы сделать прощальный поклон и уйти.
Но его дела с ней были еще далеко не закончены.
— Согласен, между нами сейчас отсутствует взаимопонимание. Я пригласил вас, чтобы обсудить вопросы, связанные с помолвкой. И для меня странно слышать, что вы говорите о возможности какого-то выбора. Королевскую дочь первому встречному не предлагают.
Мария непонимающе посмотрела на него. До нее еще не доходило, что целью короля было вынудить Людовика жениться на Жанне.
— У нас нет никаких к вам претензий, сир, — поспешила сказать она. — Вы желаете формально сдержать данное вами слово, предлагая то, что заведомо мы принять не можем. И никакие доводы с моей стороны не в состоянии заставить вас изменить решение. Я поняла это и поэтому прошу позволения удалиться. Могу я это сделать?
