– Я тебе покажу, старый! Мы ровесники!
Шариф был немного грузным, и потому выглядел чуть старше.
– То есть, с «мудаком», ты уже не споришь?
– А чего с тобой, мудаком спорить? – Шариф тяжело дыша, снова уселся в кресло, подобрав атласную подушку, под свою пятую точку. Приходилось острить, раз уж не смог догнать. – С тобой вообще никто спорить не станет, потому, что твоё прошлое пахнет тухлой селёдкой и ещё чем-то таким…
– Ну, ну, чем? – Весело подначивал друга Бернар, покажи, на что ты способен, давай.
– Чем-то таким, – Шариф беспомощно вращал рукой, подбирая слова и морщась – кошачей блевотиной!
– О, как! Весьма образно, месье художник. Не желаете ли нарисовать натюроморт с моего прошлого, под названием «Кошка наблевала селёдкой»?
– А от твоего настоящего несёт марихуаной, подъездами и мочой! – Шариф уже отдышался и всю энергию теперь направлял на игру в снобистское столичное презрение. – От вас грязных нигеров всегда чем-то несёт. – Добавил он, сделав жест, как будто стряхивал Бернара с лацкана своего воображаемого пиджака, всё более, входя в образ. – Вы, просто, не можете не источать запахов! Вы – настоящие мускусные вонючки!
– Кошка, отрыгнувшая селёдкой, мне понравилась больше! Ярче было, образнее. Но, не сдаваться! У нас ещё есть будущее!
– У нас есть будущее! – Передразнил Шариф. – Это у меня, потомка багдадских халифов есть будущее. А у тебя нет будущего, лучший друг обезьяны! Ты даже не представляешь, сколько мне требуется прилагать усилий, убеждая себя в том, что мы принадлежим к одному биологическому виду! Поэтому…
– Поэтому? – Теперь рукой крутил Бернар, помогая Шарифу закончить мысль.
– Поэтому, оно пахнет адреналиновой катастрофой вперемешку с венозной кровью на асфальте.
– Неплохо, но немного расплывчато. – Заключил Бернар. – Урок политкорректности можно считать законченным?
– Да! – С силой произнёс Шариф удовлетворённо улыбаясь.
– В следующий раз, моя очередь. – На всякий случай предупредил Бернар, заострив кверху палец.
Шариф безоговорочно согласился.
– И куда ты собираешься отправлять Усмана Сембена, дорогой Бернар сын Алена Делона? – Осведомился художник с весёлыми искорками шампанского в глазах.
Бернар, напротив, ушёл в себя и сосредоточенно посасывал, испрошенную у Шарифа бомбейскую сигару.
– Если ты читал «Почтовый перевод», то ты помнишь, что его невозможно отправив отсюда, получить на Родине. – Бернар немного помолчал. – На своей духовной Родине. – С ударением добавил он.
