Кедров одним пальцем стучал по клавишам старенькой пишущей машинки.
— Вот, Кук печатает тексты песен для сборника «афганского» фольклора. Я как старший товарищ, неглупый и чуткий, осуществляю креативное и методическое руководство. Слышал?
В округе очередная акция — «С песней по местам боевой славы!». Ну, скоро вывод из Афгана ведь. А так, мол, на память. И, вручая бойцам, с дрожью в голосе произносить: «Держите, сынки. Все, что могу. Все, что могу. Спасибо за подбитые танки…» У тебя песни есть? Хорошо. Давай две. Мы тебя в барды спродюсируем. Но лучше — пять. Вдруг не срастется с некоторыми? Кук, я правильно говорю?
— У-гм-у, — буркнул себе под нос насмерть сосредоточенный Юра.
— А вот, кстати…
В комнате возник розовощекий и сияющий замначальника политотдела:
— Игорь Юрьевич! Скоро Новый год (с намеком). Вы поздравительную телеграмму на заставы подготовили?
— Товарищ подполковник (обиженно!), нас (типа, ты что, тупой?) с округа (образца-то нет!) еще не поздравляли!
— Ну и что? А вы возьмите там сами что-нибудь набросайте. Коротенько, поподробней и по сути! Хорошо?
— Есть.
Игорь не спеша открывает ящик стола, достает бланк телеграммы и новую сигарету из наполовину опустошенной пачки.
— Кук! Что будем писать? Как обычно? «В войсках округа продолжает иметь место…»? Хотя нет. Это ж вроде должно заканчиваться строгой благодарностью с занесением в грудную клетку? А тут — праздник… Да… А вот, кстати, была у меня еще одна подруга в Загорске. Сказочной красоты мадам, я вам доложу…
Тук… Тук-тук… Постукивает машинка. Кислицин с Куком травят анекдоты, муссируют тему мерзкой (потому что нелетной) погоды и мерзкого (потому что абсолютно неконкретного в канун Нового года) военного снабжения. Стрелки часов движутся, работа работается, служба идет.
Дверь опять распахнулась.
— Игорь Юрьевич, ну что?
— Да, так точно, товарищ подполковник!
— Что «да, так точно»? Где телеграмма? Набросали?
— Дмитрий Алексеевич! Ну (с напором), нас же из ок-ру-га (им-то там виднее, правда?) не поз-драв-ля-ли?!
— Так! Мне все ясно! Не надо! Ничего не надо! Я — сам!!!
Дверь захлопнулась. Стряхивается пепел. Снова открывается ящик стола и со словами:
— Правильно… Что я, телеграфист, что ли? — бланк небрежно смахивается в стол.
Взгляд на часы. 12.20. В 13.00 — по распорядку обед. Взгляд на коллегу.
— Кук! Вкалывать осталось сорок минут…
