А во временном разрыве, как в черную дыру, как мыло в анус, на нашу территорию проникли-проскочили два афганца. Контрабандюги. С грузом. С наркотой. На «закладку».
И, уже возвращаясь, напоролись они на доблестных советских пограничников. На новую смену, свежую. Незадача, однако…
Один сразу рванул обратно и попер, попер, родимый, в горы.
А второй метнулся к воде, сиганул рыбкой в мутные пянджские воды, плюхнулся на автомобильную камеру и поплыл. Ихтиандр, не иначе.
Старший наряда, ефрейтор Заколупкин, отличник боевой и политической подготовки, видя, что вражина уходит, принял грамотное решение и открыл огонь на поражение. Он выпустил двенадцать пуль… Всего двенадцать. Маленьких злобных металлических ос. Глухой ноябрьской ночью.
Потом уже было много всего: большой поиск, резерв пограничного отряда, прожектора, собаки, утром вертолеты, куча задействованного народа. Нашли и взяли живым полузамерзшего в горах второго. Нашли и тело первого. Его прибило к нашему берегу километрах в десяти ниже по течению.
Потом, немного позже, были встреча пограничных комиссаров и официальная передача одного тела и одного живого иностранного гражданина. На историческую родину. И разумеется, протокол.
Увидев два маленьких пулевых отверстия — во лбу и в глазу своего подданного, — афганский пограничный комиссар в небольшом шоке только и смог спросить:
— У вас все так стреляют?
— А как вы думали? Все, как один! — не моргнув глазом, отчеканил наш комиссар и, вздохнув, добавил: — Извините, конечно, уважаемый, что так вышло именно с вашим, э-э… гражданином… Служба, что поделаешь… М-да…
А живой нарушитель стоял в наручниках под автоматными стволами с глазами затравленного волка, судорожно сглатывая слюну и медленно замерзая на холодном ветру.
О чем он думал в тот момент? Может, о том, что лучше б ему было тоже умереть, сдохнуть той ночью от рук неверных? А может, о том, что он скажет своим хозяевам? О глотке горячего чая, о детях, если они у него были? Хотя, скорее всего, он просто тихо молился своему мусульманскому богу и не думал ни о чем. Лишь бы все закончилось поскорее.
А еще в этот же день на памирской земле высадился целый десант проверяющих «товарищей из Центра» (святое дело!) во главе с хмурым и неприветливым полковником Боченовым.
И пошло расследование. Обычное гнусное дело. Опросы, допросы, эксперименты… Писались и переписывались по десять раз объяснительные, составлялись рапорта, справки, акты. Рыли носом землю штабные, на проверках всегда очень противные и вредные, трясли местных языкастые таджикоговорящие разведчики. Серыми тенями мелькали то тут то там проницательные особисты и крутились у всех под ногами вездесущие политработники. А как же без партийно-политического контроля?
