Там он честно доложил всем инстанциям, что не может продолжать службу в краснознаменном Среднеазиатском. По причине того, что отбил верную супругу у боевого товарища-офицера. (Глаза вниз, испытываем муки совести!)
Что он влюбился (на щеках румянец, глаза горят!) и что Рая тоже испытывает к нему пылкие ответные чувства. (Да уже весь отряд знает, а может, и до округа дошло, не дай бог!) И так далее… Что это — на всю жизнь, и вообще он собирается на ней жениться (фуражку к груди, на глазах скупая мужская слеза). И все такое… Что он уже даже написал (телеграфировал, телефонировал!) своей законной жене обо всем. (Стыд то какой!) И пятое-десятое…
В общем, история скверная! (Как нам с товарищем боевым друг другу в глаза смотреть? Каждый день встречаться. Да и ходим-то ведь с боевым оружием! Мало ли чего?) И самый лучший способ не выносить сор из избы — это перевести их с «молодой» невестой в другой округ. Ну, разумеется, Камчатка — это самый лучший вариант. Это всех устроит! Так будет лучше. Для всех.
Юра улетал на следующий день. На «вертолетке» Рая плакала. (Видимо, от счастья?) А он шептал ей, что заберет ее к себе на Камчатку. Вот только устроится на новом месте. И все у них будет хорошо. Любовь и семейное гнездышко. Все будет.
Через неделю улетела и Райка. К маме с папой. Ждать весточки от любимого. Милого, желанного.
А еще через месяц все узнали, что Юра, редкостная гадина, прилетев домой, к своей старой, законной жене и ребенку, упал на колени, покаялся и был прощен. И дружная, счастливая семья в полном составе укатила служить Родине дальше. На Камчатку. К морю. К океану…
…Бессоницей ветка стучится в окне…
В кабинете военно-политического отдела по борьбе с бандитизмом, а проще говоря, инструктора политотдела Игоря Кислицына было туманно и сизо. Бесцветный взгляд хозяина кабинета скользнул по входящему «летехе», узкие губы как бы нехотя разжались, и неожиданно приятный с хрипотцой баритон обозначил контур будущей беседы:
— Зда-аров… Как думаешь, военный, что будет, если отсюда через окно зафигачить из «базуки» по штабу?
Майор Игорь три года воевал в составе Керкинской ДШМГ[7], самого боевого подразделения среднеазиатских пограничников. И хотя прошло с тех пор уже больше года, привычки остались.
— Зашибись. Будет феерично и вполне в духе.
— Садись, кури. Мы тут с Куком работаем.
В комнате за совещательным столом сидел отрядный «комсомолец» Юра Кедров.
Куком, за железную, как у знаменитого предшественника Джеймса, сдержанность, его звал только Игорь по причине большой дружбы и предыдущей совместной боевой службы. Остальным делать этого не рекомендовалось.
