В свете пламени стояла женщина. Длинные волосы закрывали ее лицо. Огонь вокруг нее был столь же ярок, сколь она темна. Огонь слепил, и Гай не мог толком разглядеть незнакомку; разобрал лишь, что она держится спокойно и ничего не боится. Женщина протянула к нему руку – то ли умоляла о помощи, то ли, наоборот, хотела его спасти. Гай потянулся к ней, и языки огня лизнули его пальцы. Кожа облезла, пошла волдырями, но Гай не чувствовал боли. Он коснулся руки незнакомки и с удивлением отметил, что та мягкая, точно перезрелый плод, и холодная как лед.
«Как у трупа», – подумал Гай и хотел было отдернуть руку, но женщина вцепилась в нее и не отпустила.
– Кто вы? – спросил Гай. – Что все это значит?
Это последствия твоей неудачи.
Дым рассеялся, и Гай разглядел ее руку. Кожа незнакомки была изжелта-серая, в каких-то трупных пятнах. Гнилостная вонь смешивалась с запахом дыма, и хотя Гай дышал носом, все равно чувствовал во рту эту адскую смесь. Он снова попытался отдернуть руку, но женщина вцепилась в нее так крепко, что, похоже, останутся синяки.
Смерть никого не щадит.
Гай с ужасом увидел, что гниение перекинулось с ее руки на его собственную. Плоть его отошла от костей и шлепнулась на пол, точно кусок мяса.
– Что я должен делать? – исступленно выкрикнул Гай. – Как мне ее найти?
Но ответом ему была лишь звенящая тишина.
– Отвечай!
Снова молчание.
Мышцы его рук, груди, ног атрофировались. Он разлагался заживо. Гай попытался еще раз крикнуть, но язык отказался ему повиноваться. Голос пропал, дракон исчез, библиотека тоже. О Боже! Он умирает!
– Гай, просыпайся. Гай!
Гай сонно моргнул и увидел, что над ним, освещенная лучами утреннего солнца, струившимися сквозь витражное стекло лофта, склонилась Эхо. На мгновение он снова вернулся в свой сон, где пылали книги и горела незнакомка. Гай сглотнул комок, и от кислого привкуса во рту его затошнило.
Эхо склонила голову набок и мягко спросила:
– Ну ты как?
Гай потряс головой, отгоняя сон, цеплявшийся за него, точно паутина.
– Хорошо, – соврал он.
– А. – Эхо потупила взгляд. Ресницы отбрасывали на ее щеки темные тени. – Выспался?
– Нет, – признался Гай. – А ты?
– И я нет. – Эхо посмотрела ему в глаза, выпрямилась и проговорила с притворным энтузиазмом: – Но все равно, пора вставать. Я приготовила поесть.
С кухни выглянул Джаспер, и Эхо показала ему язык. Гай потер глаза, встал и потянулся.
– А ты сегодня не такая мрачная, – заметил он. Ему отчего-то хотелось знать, такая ли она каждое утро.
