6
Ефрейтор Штрекер поспешно покинул тело убитого офицера, отполз в сторону. Нет, он не сожалел о смерти своего командира. Обер-лейтенанта Гартмана, убежденного наци, грубого и жестокого человека, все солдаты взвода считали порядочной свиньей, ненавидели. И, если рассуждать по справедливости, Гарт-май получил то, что, в сущности, давно заслужил. Что же касается самого Штрекера, то ему, железнодорожному электрику из Мюнхена, было решительно наплевать и на наци, и на затеянную ими войну, уже принесшую столько горя Германии. Только ужас перед фашистскими лагерями и застенками заставил Ханса Штрекера надеть военную форму, взять оружие и стрелять в людей, которые не сделали ему ничего дурного. Так рассуждал ефрейтор Штрекер. Вскоре его- взвод получил новое задание. Командир, заменивший убитого Гартмана, собрал солдат и объявил: взводу приказано обложить холм со всех сторон и наблюдать, пока другие будут овладевать вершиной. Несомненно, русские попытаются бежать. Следует глядеть в оба, чтобы никто не ушел живым! Офицер развернул карту и указал солдатам участки. Штрекеру достался пост на берегу реки, омывавшей холм с запада. Вскоре он уже полз в кустарнике, постепенно огибая холм. Вот и река. Ефрейтор переправился на противоположный пологий берег, залег в кустах и стал наблюдать.
7
Бой продолжался. Разведчики только что отбили очередную атаку. Пришлось израсходовать много гранат. Крамаренко расстрелял все диски и теперь набивал их. Осетров помогал товарищу и одновременно, морщась от боли, бинтовал руку - пулей ему оторвало палец. - А ну, взгляни, времени сколько? - проговорил он. Крамаренко посмотрел на часы. - Сорок минут прошло. - Значит, скоро... Полчаса еще, и... Я, брат, улучил минуту, заскочил в часовню, плиту повернул, чтобы все было... Он не договорил. - К бою! - скомандовал Керимов, лежавший на другом конце площадки. Гитлеровцы начинали новую атаку. Редкой цепочкой, укрываясь в неровностях почвы, двинулись с трех сторон на холм фашистские солдаты. Их пулемет бил, не переставая. Пули с тупым перестуком впивались в камни, проносились над головой, едва слышно посвистывая. Разведчики отвечали одиночными выстрелами и короткими очередями своих автоматов. Они устали. Дым и пыль застилали склоны, разъедали глаза, мешая видеть. Враг приближался. Вот уже на холм полетели гранаты. Пыль, поднятая взрывами, еще больше ухудшала видимость. Одна из гранат разорвалась под грудой камней, за которой лежал Аскер. Обломки стены качнулись и поползли вниз. Офицер едва успел отпрянуть назад. Это навело Аскера на мысль. Он подполз к бойцам, указал на обломки. Крамаренко и Осетров поняли командира. И вот со всех сторон, грохоча и подскакивая, устремились с вершины холма увесистые камни, полетели гранаты. Когда пыль, поднятая ими, улеглась, врагов на склоне холма не было. Разведчики могли немного передохнуть. Аскер вынул платок и протер слезящиеся глаза. Вдруг он услышал тревожный возглас Осетрова, обернулся и увидел двух гитлеровских солдат. Те, подтягиваясь на руках, лезли через развалины. Вот солдаты перекинули ноги через камни и взялись за автоматы. Еще секунда, и они откроют огонь. Но их опередил Крамаренко. Он вскочил и дал по врагам длинную очередь. С подножья холма раздался выстрел. Крамаренко выронил автомат и упал. Осетров метнулся к нему. - Назад, - крякнул Аскер. - Ложись!.. Осетров не слышал. Забыв об опасности, он бежал к товарищу. Снизу вновь выстрелили. Осетров споткнулся, повалился на землю. Керимов остался один. Теперь ему лишь гранатами удавалось сдерживать осмелевших фашистов. Но так не могло продолжаться долго. Да и гранат оставалось все меньше... йот уже только три гранаты лежат перед Аскером. Он взглянул на часы. Восемьдесят минут прошло с начала боя. Можно было считать, что отвлекающая группа свою задачу выполнила. Аскер осмотрелся, задержал на мгновенье взгляд на телах погибших товарищей, прощаясь с ними, швырнул в наседавших врагов гранату и пополз к часовне. Вот и знакомая плита. Ого, кто-то уже повернул ее ребром!.. Он сел, спустив ноги в люк. Отстегнул ремешок пистолета, обмотал им две оставшиеся гранаты. Скорее, нельзя терять времени. Аскер выпрямился, с силой бросил гранаты в угол часовни, спрыгнул в подземелье и кинулся к лазу. Глухо донесся взрыв. Потом послышался треск и грохот, в спину ударила тугая волна пыльного теплого воздуха. Как он и надеялся, взрыв повалил стены часовни, разрушил пол, и масса из дерева, камня и земли рухнула в подземелье, закупорив вход в тоннель. Разведчик торопливо пробирался по лазу. Фонаря не было. Он полз в темноте, осторожно ощупывая руками стены тоннеля. Вскоре он достиг поворота. Отсюда до колодца - всего десяток шагов... Так и есть - вот он, сруб!.. Аскер приблизился к краю колодца, осторожно заглянул вниз. Метров пять-шесть отделяло его от воды. Бревенчатая клетка, которая едва угадывалась, слабо освещенная снизу, косо спускалась к реке. По срубу, используя щели между бревнами, он и доберется до воды. А дальше? Куда уходить потом? Он должен пробираться к своим. Но ведь так думают и враги, которые, несомненно, организуют преследование... Нет, путь на восток они перекроют так плотно, что не проскользнешь! Поэтому уходить надо в противоположную сторону. И только потом, запутав след, он может сворачивать и идти к фронту. Аскер лег животом на край- сруба, опустил в него ноги; Нащупав ими опору, он сполз в колодец и ухватился за верхнее бревно руками. Неожиданно пальцы глубоко ушли в насквозь, прогнившее дерево. Он попытался крепче упереться ногами, чтобы высвободить руки и перехватиться. Но внизу затрещало, и ноги потеряли опору. Аскер, увлекая за собой обломки сруба, полетел вниз. Ефрейтор Штрекер услышал взрыв на вершине холма. Он был убежден в том, что нападающие завладели, наконец, позициями советских разведчиков. Ханс Штрекер осторожно придвинулся к реке. Несомненно, все кончено., и маскироваться больше не имеет смысла.
