решил стать адвокатом, у меня получилось бы гораздо лучше, чем у Тома. Люси, значит, торгует облигациями? И я мог бы. Генри пишет изощренные компьютерные программы? Если бы я всерьез ими занялся, мои программы были бы еще изощренней. Теперь же от вопроса выбора остался просто вопрос: что дальше? Записываться на курсы юристов, брокеров или программистов для взрослых? Предпосылок для столь абсурдного состязания было маловато даже в прежние, лучшие времена: пара сильных выступлений в дискуссионном клубе в младших классах, неплохо подвешенный язык, ловкость в решении квадратных уравнений — не густо. Просто смехотворно, да только не до смеха сейчас. Я убеждал себя, что не шел той же дорогой только потому, что игра не стоила свеч. Для меня даже сам вопрос о том, что стоило свеч, не стоил свеч. Вот наступит день, и вы все удивитесь…
Генри расплатился, и мы потрусили домой. Я решил кардинально пересчитать собственный «матан» в сторону понижения балла. И еще некролог надо составить. Я всегда их составляю, когда нужно поднять настроение. Некролог помогает выбрать цель в жизни. По дороге домой у меня сложился следующий текст;
СЭР ФРЭНСИС СТРЕТЧ ПРИСЯЖНЫЙ АДВОКАТ ЕЕ КОРОЛЕВСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА
Выдающийся юрист Фрэнсис Стретч умер в возрасте 71 года в своем имении Нэш, расположенном в Риджентс-парке, Лондон.
В последние годы прошлого века сэр Фрэнсис сыграл ведущую роль в реформировании патентного законодательства, благодаря чему оно было приведено в соответствие с потребностями нарождающихся информационных технологий. Это достижение заслуживает особого упоминания еще и потому, что сэр Фрэнсис приступил к деятельности в вышеупомянутых сферах довольно поздно — он был принят в коллегию адвокатов только в возрасте сорока лет, получив диплом Лондонской школы экономики по информатике, когда ему было за тридцать.
Настойчивость и невероятное богатство снискали ему прозвище Золотолобый. У современников он пользовался если не обожанием, то уважением.
Сэр Фрэнсис оставил после себя вдову Люси и двух детей от ее первого брака — Фортинбраса и Клитемнестру, а также собственного сына Стэна.
Мои позывы угробить остаток дня на азартное саморазвенчание были остановлены двумя событиями. Когда я корпел над собственным некрологом, позвонили из офиса папочки Тома и предложили несколько дат для интервью на выбор.
— Алло, это мисгер Стретч?
— Он самый.
— Меня зовут Корделия, я звоню из офиса Чарльза Мэнниона в редакции «Эмпориума». Извините, что мы не позвонили вам сразу.
