увещания. „Когда компут 40.000-го войска приходил к концу* (разсказывает Аноним),
„козаки-ветераны соглашались на Зборовский трактат, но те, которые завладели
чужими добрами, и сделались из поспольства коноводами (hersztami) бун-
.
77
тов, эти отчайдушщ для того чтоб укрыться от кары за свои злодейства, домогались
также включения в компут, а было такого своевольного хюпства, не хотевшего
вернуться к повиновению своим панам, еще тысяч сорок. Они прислали к
Хмельницкому послов, которые говорили ему: Так-то, пане гетмане, покидаешь
ты заслуженных тебе людей! выдаешь Ляхам на муки тех, которые тебя обороняли.
А ты ж присяг не отступать нас! Мир значит предательство. Под смирением кроется у
панов обман и месть. Одн хотят обезоружить тебя, отнять у тебя верных воинов, чтобы
скорее тебя погубить. Но если ты решился уже даться Ляхам в обман и погибнуть, то
мы будем искать такого, который будет вернее я лучше защищать козацкое имя". —
Посольство это пришло в Хмельницкому от Козаков поднестрян и побожал, прямых
разбойников, предводителем которых был брацлавский полковник Нечай".
„Хмельницкий" (пишет Аноним далее) „боялся, чтобы козаки, воюя одни с
другими, не выгубиди сами себя, и потому начал благодарить своих бунтовщиков за
гетманское достоинство; но потом стал почесывать в голове (poczl щ wglowie skrobac) и
высказал Киселю свою тайную мысль: „Вы, паны Поляки," (говорил он) „принудили
меня под Зборовым к нелепому делу, постановив, чтобы Козаков было только 40.000 в
компуте. А где мне девать такое множество людей? Они с отчаянья или на меня
встанут, или на васъ".
Мысль о неверности затеянного дела сопровождала все поступки Хмельницкого, и
пробивалась даже в его хвастовстве перед Ляхами. ИИо возвращении своем из-под
Зборова, он убеждал разнузданных сподвижников своих лестью. Подобно тому, как в
свое время пьяница Борбдовка ревел в казацкой раде: „перед Запорожским Войском
трепещет земля Польская, Турецкая и весь светъ", Хмель проповедывал за чаркою, что
под Зборовым сила казацкая взвешивалась на весах судьбы с силой польскою, и теперь
де вся вселенная знает, чтб за народ козаки, какая потуга их, какое могущество. Но в то
же самое время составлял себе гвардию, сверх татарской из отборных Козаков. Эго
было ему тем необходимее, что, для расплаты с хаиом за Збаражский и Зборовский
походы, обложил он поголовным налогом весь посполитий народ. Надворные Татары и
задобренные избранники козаки обеспечивали ему сбор поголовного налога в Украине
