„будто бы этот остаток как из Киева, так и из Вышгорода приказано спускать на низъ“.
Дело в том, что когда панские имения были расхищены, когда даже „панские жены
сделались женами козацкими", как говорит Самовидец,—поташ, главный после
земледелия и скотоводства продукт панского хозяйства в Украине, остался цел по
своему не съедомому и не горючему свойству. Хмельницкий старался превратить его в
деньги до возвращения панов на свои пепелища и пустыри. По сказанию Варшавского
Анонима, из одного Млиева, экономического центра украинских имений
Конециольского, Хмельницкий за поташ взял от волошских купцов больше 200.000
битых талеров. „Жаль было уступить это Полякамъ" (пишет он). „Но разве один
Млиев? У Конециольского, Вишневецкого, Замойекого и других отнято было семьдесят
городов, сел, слобод и пасек, которые приносили такие доходы, что горько и
вспомнить".
Этим объясняется, почему козакам надобно было всячески губить Вишневецкого и
наследника Станислава Конецпольского, соперника Вишневецкого в колонизации
Малороссии. Этим объясняется также, почему козаки восставали в Украине против
Зборовского договора еще больше, чем паны в Варшаве. Аноним прямо говорит: „В
особенности же многочисленные и многолюдные добра Вишневецких и Конецпольских
были препятствием этому трактату: ибо пребывание таких могущественных панов на
Украине вело къ
70
.
постоянной войне с ними. Лучше было, раз навсегда отнявши эти имения у
магнатов, обсадить их козаками и тем обеспечить себя от измены".
На Заднеприе поверенный Киселя, Сосницкий, не решился ехать. Выговский дал
ему понять, что гетман медлил мероприятиями для лучшего перемещения Козаков из-
за черты козатчины (Иа prolongacya uczyniona dia lepszej rumacyjej). Он де разослан уже
на все стороны для сбора известных (wiadomych) данин и других доходов. Отдавать же
шляхетские местности в аренду не думает, до утверждения сеймом договорных
пунктов.
„Духовенство наше® (писал Сосницкий) „такое, каким было в прошлом году®. В
этом лаконизме скрывается мысль, что сановитые представители малорусского
духовенства не соединяли интересов церкви с интересами козачества, и что
митрополит беседовал с Сосницким так же секретно, как и с Киселем.
Последние слова донесения Киселева конфидента заключали в себе самое важное
для панов известие, что Хмельницкий не публиковал в Украине о мире.
В своем письме Выговский советовал Киселю приостановиться с приездом в Киев
до дальнейшего решения пана гетмана, потому что он не приступил еще к делам
