милости, своего милостивого пана, униженно просил простить ему, нижайшему
подножку своему, грех, который де учинил он по-неволе (повторение Киселевской
фразы), и обещал быть верным подданным до конца живота своего. Если есть (писал
он) что-нибудь оскорбительное в представляемых пунктах, то об этом усильно просит
все Запорожское Войско, равно как и о том, чтобы выдан был ему изменник его,
Чаплинский, которому понравилось убогое хозяйство его и который отнял у него все
добра его, а самого его подверг было смертной казни у пана хорунжого. За это де и
война началась (а не за веру, о которой бы здесь было время и место поговорить с
Ляхами). Пускай де Чаплинский будет наказан такою смертью, какую предназначал для
него (Это для Козацкого Батька было важнее веры).
Послам Хмельницкого отвечали, что король согласится на все, что только не будет
противоречьи. из целости маестата и безопас ности Речи Посполитой, а по вручении
хану денег и. пактов, стали договариваться с козаками. Результатом этого договора был
акт, название которого напоминает спор Оссолинского с ханским визирем о названии
гарача подарками.
Декларация королевской милости на пункты просьбы Запорожского Войска
заключала в себе 11 статей. Может быть, их было и больше, но подлинника Декларации
в последствии никто не допекался, а в опубликованной тогда же „Привилегии Русскому
Народу" паны солгали весьма грубо, будто бы король „больше всего своею
королевскою повагою, нежели кровью, счастливо угасил внутреннее
51
замешательство, начавшееся со времени междуцарствия". Это привело к тому, что
договор с Хмельницким, равно как и договор с Ислам-Гиреем, был подтвержден на
сейме лишь в общих выражениях *). Вместо договорных пунктов, польская публика
читала великодушный королевский манифест, названный привилегией Русскому
Народу, под именем которого разумелись не те землевладельцы, которые сохраняли
еще православную веру, не те пастыри русских душ, которые болели за нее сердцем,
подобно Филипбвичу, и пользовались духовными хлебами, подобно Косову да Тризне,
даже не купцы и мещане, образовавшие в Малороссии городские муниципии и
основавшие церковные братства, а только козаки. В манифесте было сказано, что
король, снисходя к просьбе Запорожского Войска, все прежния привилегии, на которые
где-либо в книгах существуют крепости (extant munimenta), восстановляет, и давшие
вольности, в тех привилегиях дарованные Запорожскому Войску, признает и
подтверждает. Но в каких книгах и какие именно вольности, об этом не знал пи тот, кто
