соседями. Речь Посполитая будет посылать регулярно подарки в Каменец (30.000
дукатов на кожухи). Хан обеспечивает за Хмельницким булаву и 40.000 Козаков,
которых никто не смеет обижать. Король предоставляет свободную пашу Татарам к
западу от Азова над тремя реками (Днепром, Богом и Днестром), в Диких Полях. Это
значило—во всей не-городовой Украине, иначе— в Запорожье.
Подобно утопающему, Польша хваталась и за соломинку, и за бритву. Но бритвой в
настоящем случае были не Татары, придвинувшие свои Крымский Юрт к украинским
Городам, и не козаки, поступившиеся неприятелям Св. Креста своим „славным
Запорожьемъ", а нарушение вечного мира с Московским Царством. Нарушение вечного
мира явствует из наступательно оборонительного союза христиан с магометанами; но
царский гонец Кунаков проведал, что, кроме писанных пунктов, был в этом явном
договоре и такой, которого публиковать не решились. Об этом секретном пункте
доносил он Царской Думе (в декабре 1649 года) следующими характеристическими
словами:
„Да паны ж рада меж себя советуют и рассуждая говорят, что с великим государем
нашим, с его царским величеством, вечное докончанье не подкреплено за пьянством и
за табачною торговлею великих королевских послов. А ныне же король в обозе под
Зборовым по-неволе вечное докончанье с царским величеством нарушил: позволил
крымскому хану через Польское и Литовское Панство с войском ходить, куды ему будет
потреба, и на том де король и присяг; и только де про то ведомо учинится царскому
величеству, и по той де причине и с Московскую Сторону война".
И в другом месте: „И тое де статью королевские сенаторы и ближние люди таят и
заказано про то все пакты под гарном. А у кого промыслом и иманы те Крымского и
Хмельницкого пакты
.
49
прочесть для ведома, и тое статьи в списках с пакт не написано. И сперва де, как
под Зборовом договорились и пакты пописали, и канцлер с подлинных пакт списки
послал к приятелям своим для ведомости, а тое статьи не писалъ".
Зная, что Польши, после этого, ничто уже спасти не могло, следует упомянуть,* что
пакты с ханом были спрятаны в тайном архиве; что на ближайшем сейме
подтверждены они весьма таинственно и поверхностно *), и что делопроизводитель
несчастного договора, королевский секретарь Мясковский, в донесении королевичу
Королю писал: „Чем и как обострили Татары свои пакты, было бы трудно и долго
писать." (Очевидно, что была такая статья, о которой он писать не смел).
Счастливый по милости Божией хан явил и в том еще свое милосердие, что
