своему зятю: „Господь попускает на меня другого Коеинскаго“. По закону
подражательности злому под видом чего-то доброго, Наливайко шел погибельным
путем пана Криштофа, не зная и не заботясь, к чему приведет его соревнование пану
Григорию, такому же шляхтичу, каким был и Косинекий.
Новую карьеру свою начал он поступком предательским. Забывая, что под крылом
князя Василия выросла его сида, он обратился к врагу его Замойскому с
представлением, будто бы милостивый его пан, князь Остроаиский, дозволил ему
собрать, сколько сможет, товарищей для войны с неприятелем Св. Креста, но что он
признает себя и свою дружину более подчиненными ему, Замойскому, на которого
взирает, как на монарха, и так как ота дружина состоит из людей, которые всю жизнь и
все свое время обыкли посвящать службе ею панской милости и всей Речи Посполитиї,
то он ищет его покровительства против тех людей, которым за обычай уменьшать
козацкую славу (намек на битву под Пятком), и просит указать, где бы его дружина
могла добывать себе живность, готовясь к выстунлению в поход.
Острожский враждовал с Замойскйм за назначение жолнерских стоянок в его
владениях. Наливайко, прося коронного гетмана узаконить его гостеванье в
Острожчике с толпою мародеров, рассчитывал на усиление вражды между двумя
магнатами. Но вооруженный издавна против козатчины Замойский не удостоил ответа
его представление,—тем больше, что он титуловал себя в нем запорожским гетманом
*), тогда как за Порогами существовал терпимый поневоле правительством гетман
Григорий Лобода и в Украине правительство признавало козацким ставшим
сихтынского старосту Николая Язловецкого.
Неразборчивый в деле веры, национальности и чести, прототип козачества,
Наливайко, повел свою дружину за Днестр (весною 1594 года), и вернулся с добычей, а
потому и со славой, превзошедшей самые гордые падежды его. Но палладиум козацкой
славы
*) Собственноручная подпись церковно-славянскими буквами.
ОТПАДЕНИЕ МАЛОРОССИИ ОТ ИИОЛЬШИ.
69
был не в магнатском дворе, где он служил недавно но найму, не на вольной Волыни,
где гостевал в панских имениях своевольно, даже не в Украине, где козак не признавал
никаких властей, а в „преславномъ” Запорожском Войске: надобно было так или иначе
предвосхитить козацкую честь-славу, войсковую справу у Лободы. И вот он отправляет
известное уже нам посольство в низовой луг Базавлук, на урочище Чортомдык, где
находилась тогда Запорожская Сечь.
Волошское Заднестрие было населено почти исключительно православными
