землевладения, было в тот век для шляхетского парода единственно возможною
хозяйственною системою, которая двигала вперед колонизацию пустынного края,
составлявшую необходимость не только для независимой, самодеятельной,
талантливой части польскорусского шляхетства, но и для всего составного государства.
Оно привело Речь Посполитую к несчастному концу, превращая украинную шляхту,
если не в вассальную, то прямо в служилую силу, и вырабатывая в этой убогой и
завзятой шляхте— или преданных магнатам людей, или таких, которые были способны
воспользоваться первым случаем, для уничтожения своих вельможных повелителей; но
оно исполнило дело свое, защищая столько времени культивированные области н
целые государства европейские от разлива азиятчины.
Как панские вассалы, владевшие сравнительно малыми вотчинами, так и панские
„рукодайнне слуги", распоряжавшиеся землями крупных помещиков, несмотря на все
постигавшие их бедствия,
42
0ТПАДКШЕ МАЛОРОССИИ ОТ ПОЛЬШИ.
шли вперед мужественно и неуклонно по трудному пути колонизации малорусских
пустынь. Играя смелую роль начальников магнатских аванпостов, они, в свою очередь,
окружали себя служилой боевой силою низшего разряда. Врожденное высокомерие
этих наместников и офицгалистов) этих осадчих и губернаторов не уступало панскому.
Их идеал сословной свободы был никак не ниже панского. Гордясь личными подвигами
меча и плуга, они так точно рвались на волю и простор в украинные земли, как и те
гордые заслугами предков магнаты, которые не хотели уступить первенства
королевским избранникам. Воспитанные вне правил и обычаев гражданственной
соподчиненности, они были готовы свергнуть с себя всякую зависимость от
благосклонности и власти людей, предвосхитивших в Речи Посполитой поземельную
собственность и высокие дигнитарства. Но впереди у них кочевала Орда, слишком
сильная для того, чтоб им было возможно не отдавать себя под панский щит, не идти к
панам в рукодайные слуги, не обеспечивать судьбы своих семейств покровительством
человека знатного и могущественного. Напор азиатской дичи консолидировал их с
магнатами, наперекор древним преданиям о шляхетском равенстве, нарушенном
вельможеством, и люди, бывшие притеснителями мелкопоместной шляхты в одном
случае, делались её прибежищем в другом. Так развивалась в „Новой Польше"
шляхетчина, заключая в себе задатки революции против Польши старой.
Что касается панских и королевских подданных, то, каково бы ни было их
положение в глубине польско-русского края, они не были и не могли быть угнетаемы в
