доказать справедливость гордой пословицы: „Шляхтич в огороде равен воеводе*.
Составляя аванпосты польско-русской колонизации пустынь от Вислы к Днепру, они
вели с собой крестьян, лишенных всякой свободы и даже собственности по букве
панского законодательства, но вели не насильственно. Эти крестьяне были частию
беглецы из соседних имений, рассчитывавшие на пустынность пограничного края,
недоступную для сыщиков, но частию и такие подданные, которые смотрели на побеги
сельской молодежи и сельских негодяев глазами своего пана. В обоих случаях
сближение их с землевладельцем было не только естественное, но и необходимое.
Праздность в новозанятых пустынях показывалась голодом, а недостаток повиновения
набегами Крымцев, Ногайцев и самих Волохов, которые с подчинением азиатскому
господству сделались для Полякоруссов такими же хищниками, как и Татары.
Пограничный землевладелец был глава хозяйственной ассоциации и вместе с темъ—
предводитель боевой дружины. По существу факта, он был не столько дедич
новозаселенного займища, сколько его завоеватель. '
Посредством выселения шляхты в украинные земли, к старому, или сравнительно
старому, краю приростал новый, основанный на
40
.
том же начале шляхетской вольности, но без её произвольных и вынужденных
обстоятельствами злоупотреблений,—край, обещавший быть настолько лучше старого,
насколько колонии всегда бывают лучше метрополий своих. Но Турки, стремясь занять
славянскую почву Европы, в авангарде своего движения к западу посылали
беспощадных опустошителей, Татар, которые, зарабатывая свой насущный хлеб
грабежом и ясыром, выжигали опустелые села и покинутую разбежавшимися пахарями
жатву из любви в дикому простору. Все, чти) могли предпринять против азиатских
набегов мелкие владельцы в своих колониях, оказывалось недостаточным.
Свободолюбивые шляхтичи, бредившие равенством с магнатами, сами были готовы
молить вельможных притеснителей о принятии их под свой могущественный щит. Но
шляхетские дуки, в свою очередь, страдали от можновладства, которым подавляли
низшую шляхту. Изнурясь в борьбе с людьми более сильными, или же искусными в
придворных происках, они искали поприща для своих талантов на окраинах польско-
русской республики, в стране, которую молва сравнивала с Индиею и Новым Светом.
Они выпрашивали себе у короля пожалование так называемых пустынь, под условием
защиты их от аэиятцев, а не то—покупали эти пустыни у владельцев бездейственных,
или же захватывали по праву сильного; высылали в опасные места осадчих с
