русскими и польскими пленниками. Напрасно король Ян Альберт пытался отнять у
Турок Волошину или Молдавию, которая, будучи ленным владением Польской Короны,
закрывала ИИодолию и Червонную Русь, „как щитомъ". Войско его, заведенное
предательски в так-называемые Буковины (непроходимые леса горной Молдавии),
было побито до остатка (1498), и открыло Туркам, Татарам и переменчивым Волохам
дорогу в ИИодолию, откуда пожары и полон разлились до самого Львова. Только
чрезвычайно морозная зима того года, истребившая десятки тысяч наездников, спасла
Польшу от азиатского завоевания.
При таких обстоятельствах подвигаться с хозяйственными займищами к востоку
было делом не одного экономического разсчета, но и рыцарского геройства. В конце
ХУ и начале XVI столетия Татар видали не только на правой, но и на левой стороне
Вислы, у Сендомира и Опатова. Небезопасен был от них даже Пацанов, и в самом
Кракове не раз бывал переполох от их близости; а в 1578 году Орда окружила было
свадебную компанию князя Василия, праздновавшего брак старшей дочери своей с
Радивилом Перуном.
В эти времена борьбы с азиятцами за безопасность панского плуга, экономический
быт польско-русской^ республики, называемой Речью Посполитою Польскою,
представлял замечательное противо-
.
39
речие между юридическим гнетом чернорабочего, пахарского класса крестьян и
фактическим согласием его с органами законодательной власти, землевладельцами. Мы
читаем в сеймовых постановлениях драконовские законы о панских подданных, а под
теми же годами находим постановления об учреждении новых поветов и новых
воеводств в украинной Польше, „по причине сгущения рыцарской людности* на всем
пространстве от Карпат до Нарева' и от Днестра до Случи. Рыцарская людность, то-
есть шляхетчина, на пограничье, выставленное против азиатских добычников, шла не
одна: ее сопровождали те самые кмети, крестьяне, или подданные, против которых на
шляхетских съездах придумывались все более и более стеснительные меры.
Это движение происходило в силу давления можновладцев на мелкопоместную
шляхту, которая, вместе с своими подданными, приходила в упадок по мере того, как
землевладельцы крупные, путем получаемых от короля привилегий, захвата и подкупа,
увеличивали имущества свои. Обеднелые, или тесвимые шляхтичи, вместо того, чтобы
делаться слугами и вассалами собратий своих, хотели в новых займищах, в дешевых
приобретениях и на заслуженных у короля, или у магната, нустопорожных местах,
